Поэтому дальнейшее наше продвижение
прошло под предводительством Таронса Тейта, который негласно
провозгласил девиз: «что плохо лежит, то должно было в обязательном
порядке нагружено на бедного Кристофера». С умным видом он ходил от
тела к телу, собирая приглянувшиеся ему предметы. В основном это
было разнообразное оружие, которое нес я, и драгоценная
бижутерия.
В моих руках всё увеличивающийся
сверток вскоре начал мешать, поэтому я приглядывался к шедшему
возле меня Орину с явным намерением передать надоевшую поклажу ему.
Он же делал вид, что не замечает мои красноречивые взгляды.
- Заканчиваем, - закинув какой-то
предмет в огромный мешок, Толстяк присмотрелся к солнцу и
сморщился. – Слишком долго болтали с этим праведником.
- В лагерь? – вспомнил я разговор,
произошедший, как казалось, в другой жизни.
Толстяк кивнул и перемотал мой
сверток толстой верёвкой, сделав некое подобие заплечного мешка,
который я сразу же перекинул через плечо. После чего он быстрым
шагом направился в сторону видневшихся вдалеке крон деревьев.
Я смотрел на Тейта с неким
восхищением. Даже сейчас его взгляд прощупывал каждый метр
пространства на предмет, чем бы поживиться. И каждый
заинтересовавший его предмет был поднят, тщательно вытерт,
внимательно осмотрен и оправлен в мешок. Делал он это всё на ходу,
ни на секунду не останавливаясь. Когда же Толстяк доставал особо
ценный предмет, его лицо, залитое потом и засохшей до черноты
кровью, разглаживалось, а на губах появлялась счастливая
улыбка.
Я же в отличие от неутомимого Таронса
Тейта устало переставлял ноги по мертвому полю. Сердце казалось
готово было выпрыгнуть из груди, а каждое мое лишние движение
вызывало только необходимость почесать раздраженную кожу, которая
была скрыта под кожаным панцирем. Под него я при всём своем желании
не мог залезть, что выводило из себя.
С каждым шагом мечта снять эту
кожаную броню и окунуться в прохладную воду становилась сильнее.
Солнце, которое я воспринимал как великое благо после кромешной
темноты, в один момент превратилось в моего заклятого врага. Оно
настойчиво пытался запечь меня в этом доспехи до хрустящий корочки,
чему я безуспешно сопротивлялся.
Мне уже были безразличны мертвые
тела, встречающиеся на каждом шагу. Некоторое время назад мне
казалось, что к этому никогда не привыкнешь, но сейчас я
воспринимал это всё как часть пейзажа. Перестал замечать картины
маленьких трагедий, неожиданно запах тоже стал более-менее
приемлемым. Так мне казалось до того момента, пока мне не открылось
пространство, где действовало заклинание мага.