Отчаянный крик, раздавшийся из самой
большой палатки в лагере, возле которой мы проходили, заставил меня
и Орина синхронно повернуть головы в ту сторону, откуда шёл этот
звук. То, что я там увидел мне не понравилось. Слишком уж эта сцена
напоминала мне кадр из одного фильма ужасов. Столько крови я видел
только там, а она всё лилась из раны мужчины, стекаясь в лужицу под
ногами лекаря, уверенно орудующего каким-то инструментом.
В моих мыслях встал образ моей
замечательной больнице. Не так уж плохо она выглядела на этом фоне.
Медицина в этом мире была уж точно не на пике своего развития. Этот
вывод я сделал по тому, как сквозь деревяшку, которая был зажата в
зубах у мужчины, лежащего на столе, пробивались мучительные
всхлипы. Не думаю, что ему укололи обезболивающего. А в этом мире
знают, что это такое? Чертовы вопросы. Как бы их задать, что бы на
меня не смотрели как на дурака. А то глядишь на костер ещё потащат
за ересь. Лекарь же спокойно копался в ноге своего пациента, никак
не реагируя на его мучения. На его лице не дрогнул ни мускул, будто
бы на его месте была восковая маска.
«Лучше в этом мире не болеть», -
появилась странная мысль, пока я отрешённо наблюдал за операцией.
Лучше всего будет умереть от одного удара, чем страдать потом в
руках таких же мучителей, как эти.
- А наш дуболом живее всех живых, -
указал Тейт на Здоровяка, который был мне знаком по моим снам. Он
лежал на соседнем столе с белым лицом и смотрел в нашу сторону.
Толстяк с напускной грустью в голосе продолжил. – Я уже подумал,
что всё мои долги прощены.
- Не дождёшься, Тейт, - угрюмо
прохрипел Здоровяк со своего места грубым голосом, от которого у
меня по спине побежали мурашки. Видимо Тейт говорил недостаточно
тихо, поэтому Здоровяк было всё прекрасно слышно.
- Я все же подожду ещё несколько
часов и понадеюсь на Костолома. У него лучше, чем лечить людей,
получается только отправлять их на тот свет. Вдруг сегодня тот
день, когда Создатель решит, что твой путь наконец закончится, -
счастливо проговорил он, подмигнув.
- Любезный, я припомню тебе твои
слова, когда ты будешь пытаться запихнуть свои вонючие кишки в
толстое брюхо. Всё золото мира не поможет тебе заставить меня
оказать тебе помощь, - отвлекся от ноги пациента лекарь, который
был больше похож на мясника в своем одеянии. Фартук так точно был с
самой кровавой скотобойни – весь в крови и непонятных разноцветных
пятнах, преобладающие большинство которых были всех оттенков
желтого. Серые глаза лекаря внимательно осмотрели Тейта, запоминая.
Он так бы и продолжал смотреть в сторону Толстяка, если бы не
мучительный стон, раздавшийся со стороны его пациента.