«Не
переубедить», - мысль возникла, когда я смог ненадолго оторвать
взгляд от Наранесса.
Я проглотил
фразу, которая хотела слететь с моего языка. Никогда я не видел
таких глаз в своей жизни. Эти два голубых кристалла полностью
отражали характер Наранесса. Он не готов был отступать от своих
принципов, куда бы они его не завели. Преданность и верность своим
внутренним идеалам, достойная похвалы. Честные и нечем
незамутненные глаза, которые смотрели на мир через идеалы их
владельца.
- Ты мне
ничего мне не должен, - попытался вывернутся я, но, как и
ожидалось, это не помогло.
- Должен, -
упрямо мотнув своей головой с белоснежными волосами, произнёс
он.
«Хочешь что
бы этот праведник отстал от тебя?» - возник рядом со мной демон,
сверкнув фиолетовыми глазами. - «Дай ему подержать в руках мое
вместилище. Я его немного попугаю. После этого он не захочет иметь
с тобой ничего общего».
«Сгинь,
демон», - устало произнёс я. Может, он из-за этого от меня бы и
отстал, но, не думаю, что надолго. Ровно до того момента, когда
Наранесс осознает, что он увидел. – «Если не хочешь, что бы он меня
вместе с этим постоялым двором сжег, то лучше тебе этого никогда не
делать. Обвинит меня в пособничестве темным силам, а тебя… Это,
думаю и так понятно. Слишком уж ты рогатый».
«Ему никто не
поверит»
«Он и не
будет никому рассказывать. Сам предаст тебя и меня очищающему
огню»
- Делай, что
хочешь, упрямый осел, - бросил я, разворачиваясь к ждущей меня
девушке и проходя через растворяющегося в воздухе нематериально
демона. Разговаривать с Наранесом было бесполезно.
Девушка
отвела меня к большой деревянной двери. Она отдала мне большой
железный ключ. В замке он поворачивался с большим скрипом, но в
итоге все же открыл его. Моя комната была довольно просторным
помещением, освещенным с помощью железного фонаря со свечкой,
наполняющей всё пространство теплым желтым светом, с большой
кроватью, небольшим шкафом, столом, деревянной табуреткой, уверенно
стоящей на своих трех ножках, и по-настоящему огромным сундуком,
занимающим добрую часть правой от меня стены. Настоящим платяным
сундуком с медными пластинками на уголках. Примерно такой же я
видел у своей прабабушки в далеком-далеком детстве. Тогда мне ещё и
пяти не было, но я всё равно хорошо помнил теплую улыбку её
морщинистого лица. Добрые детские воспоминания всколыхнули мою
память, заставив подумать об оставленной мной далекой родине,
которую я больше никогда в своей жизни не увижу. В сердце
поселилась легкая грусть. Хотелось вернутся назад. Туда, откуда я
пришёл. Мой родной дом. Эта тоска грузом повисла у меня на
сердце.