– Хорошо, что теперь ты думаешь иначе.
– С чего ты взял? – Лукас насмешливо изогнул бровь. – Если бы я думал иначе, то никогда бы не побеждал. Побеждают только те, для кого победа важнее всего остального.
– Не припомню, чтобы в молодости тебя тянуло на демагогию.
– Правда? Ну, значит, это приходит с возрастом.
– И тем не менее, – произнёс Дерек, – это всё равно не объясняет, с чего тебе вздумалось подозревать меня в манипуляции.
– Не подозревать, Дерек. Теперь я это просто знаю.
– Я не собираюсь оправдываться.
– Я этого от тебя и не жду.
Между ними снова повисло неприятное, неуютное молчание, которое Лукас отметил ещё вчера. Что ж, некоторые вещи и впрямь меняются…
– Как ты думаешь, – спросил он, заранее зная ответ, – на чью сторону этот мальчишка встанет в будущей войне?
– Без сомнений, на сторону короля. Во-первых, ему теперь надо будет очень постараться, чтобы загладить сегодняшнюю провинность. А во-вторых, он вассал Годвина, Годвин тоже не станет разбрасываться только-только возвращённой милостью… Стало быть, у парня просто не будет выбора. И в отличие от тебя, у него в этом смысле довольно чёткие представления о чести.
– Да, – ответил Лукас. – К сожалению.
Он сел, потом поднялся на ноги, с силой провёл ладонями по забинтованному торсу, удовлетворённо кивнул.
– Глаз у мальчишки острый, – улыбнулся Дерек.
– А вот рука не столь быстра, как ты говорил, – бросил Лукас и потянулся за рубашкой. Дерек молча следил, как он одевается.
– Так что я могу передать моим братьям? – спросил он наконец.
Лукас задумчиво зашнуровал ворот, неспешно оправил рукава. Его лицо, и без того обычно бледное, ничуть не изменилось ни в выражении, ни в краске, и, не видя бинтов, нельзя было даже заподозрить, что четверть часа назад он истекал кровью.
– Передай, что пока что я в игре, – сказал он.
Дерек чуть заметно улыбнулся.
– Я же говорил, что ты уже всё решил.
Лукас не ответил на улыбку.
– А разве мне оставили выбор? – спокойно спросил он.
Они встретились взглядами, и за несколько мгновений сказали друг другу глазами куда больше, чем впустую изводя слова. Патрицианская улыбка Дерека стала шире, уголки губ потянулись к вискам.
– Ох, Лукас, Лукас, – рассмеялся он, хлопнув бывшего друга по плечу. – Твоя коронная подозрительность тебе не изменила. Не стоит приписывать мне невероятных способностей, которыми я не обладаю. Это ты у нас всегда мастерски управлял другими. А я только и умею, что развязывать войны.