– Молодец! Поспешил я тебя щенком обозвать, прости старика. А чего ты помятый-то такой? И меч твой где? Что, на Плешивом раздели?
Марвин глубоко вздохнул.
– Я ранен был. Думал, совсем подохну.
– Ну! А мародёры Попрошайкины за мертвяка приняли, да?
– Что?
– Мародёры Попрошайкины, говорю, стервецы, раздели! – заорал старик ему на ухо. – Тебя что, по башке огрели, недослыхиваешь?
– А… да, – ответил Марвин, с трудом сдерживая желание осенить себя святым знамением. Подумать только… неужели люди Мессеры называют его величество короля Артена Благоразумного «Попрошайкой»?! Марвин не питал к нему особой любви, но, как ни крути, монарх есть монарх, он ставленник Единого, и поносить его – будто поносить Святого Патрица.
– Чего кривишься? – спросил старик.
– Да так, – ответил Марвин. – Башка болит. И брага у вас вправду ядрёная.
– Оно верно! – довольно заулыбался вояка. – А меч ты себе раздобудь, а то что ж это – не дело, мы вот-вот в драку, а ты – всё равно что голый.
– Скоро будет драка?
– Скоро. Может, уже и завтра. Тут недалече, говорят, королевский гарнизон – они нас не ждут, мы в обход идём. А в гарнизоне, сам подумай, небось и девки есть, – старик многозначительно подмигнул, хмыкнул, обнажив в ухмылке гнилые зубы.
– Зачем вам-то девки?! – изумился Марвин.
– А ты что, мальчиков предпочитаешь? Ну так там и пажи небось какие найдутся, всяко есть чем поживиться.
«Неужели и я, если доживу до его лет, буду только об одном и думать?» – пронеслось у Марвина, и его покоробила эта мысль – никогда прежде он не задумывался ни о чём подобном. А если бы и задумался – вероятно, лишь ухмыльнулся бы… В самом деле, нет ведь ничего слаще доброй драки да резвой девки… так ведь? Всегда так было.
Всегда, до того, как его заклеймили пощёчины Лукаса из Джейдри. Его пощёчины и его усмешка.
Марвин вскочил, чувствуя, как поднимается изнутри к горлу что-то тяжкое, спирающее дыхание.
– Пойду я, – отрывисто сказал он. – Оружие надо раздобыть.
– Ты к Уотеру зайди, у него много всякого добра есть, – посоветовал старик. – Меня в прошлом переходе тоже мародёры раздели, так я у него заново так снарядился – лучше, чем было!
– Благодарю вас, мессер, – сказал Марвин и зашагал в другую сторону лагеря.
И почти сразу увидел человека, который оглушил его на Плешивом поле и которому Лукас заплатил за его жизнь… пять сотен заплатил.