Но как бы там ни было, он не дал дёру, а даже подчинился приказу, согласно которому ему пришлось возглавить этот отряд и вести его на север. Уходили лесами, чуть ли не звериными тропами. Королевские войска нагоняли быстро, пару раз с трудом удалось избежать стычки, в которой их попросту перебили бы, всех до единого. Забавно, как с годами меняется отношение к некоторым вещам. Двадцать, нет, даже десять лет назад Лукаса бы нисколько не смутила перспектива быть убитым в этом переходе. Он и теперь не боялся умирать – но его злило то, что он так и не понимает, из-за чего ему придётся сложить голову. Прежде – он всегда знал. Деньги, слава, азарт, банальный интерес… Сейчас ничего этого не было – что уж говорить о глупой чести, которая, должно быть, теперь вдохновляла ребят вроде Марвина. «А жаль, что сейчас он не с нами, – подумал Лукас. – Забавно было бы выяснить его мнение по поводу происходящего».
Да уж, Марвина нет, зато есть наёмники, от которых Лукас уже успел натерпеться головной боли. Он был единственным рыцарем среди них, а они уважали его статус, и им по-прежнему исправно платили, но что это за поход, где ни хутора разграбить, ни девок поиметь? Лукас же знал, что, если они сейчас погрузятся в оргии, поднять их с места он уже не сможет. А войска короля давили со всех сторон…
Словом, настроение у Лукаса уже второй день было преотвратное. А тут ещё, как назло, эта деревенька – словно жирная мышка для изголодавшегося кота.
Вздохнув, Лукас сел за стол посреди зала. Обычно он предпочитал угловые столы, но этот почему-то привлёк его внимание. Впрочем, сейчас весь зал был в его распоряжении – крестьяне, едва завидев вломившееся на их землю войско, попрятались по своим хибарам и теперь, должно быть, истово били поклоны Единому, моля о спасении. Если уже закончили прятать добро по закромам, конечно.
– Илье, найди Чейза и приведи ко мне, – сказал Лукас. Оруженосец умчался выполнять приказ – ретивый парнишка, этого не отнять. Лукас снова вздохнул и вытянул ноги под столом. – Эй, хозяин!
Из-за двери выполз лысый, как коленка, и молочно-белый от страха трактирщик. В трясущихся руках он сжимал деревянный половник, будто в самом крайнем случае надеялся использовать его для самозащиты. Он вроде бы и рад был окружить гостя всяческой любезностью, но, похоже, язык у него отсох от ужаса. «Треклятье Ледоруба, – подумал Лукас, – стало быть, я и в самом деле отвратно выгляжу». Он непроизвольно пригладил рукой волосы и, постаравшись напустить в голос мёду, сказал: