- Люди, пища готова, - раздался призывный заманушный отцовский
клич с кухни.
После обеда мамуля собрала Андрейку и уехала в гости:
похвалиться, в очередной раз, сынишкой и потрещать вволю, а батя
объявил, что "надо бы наздрыхаться" и прикорнул до вечера, после
парочки обеденных рюмашек. Отец вечно выдумывал какие-то словесные
извороты и старший сын перенял манеру, создавая свой лексикон. А
те, кому извращения над литературностью не нравились - имели полное
право пойти в сад, или в лес, и там наслаждаться своей
правильностью.
Воспользовавшись спокойствием и недокапыванием окружающей среды,
Олег припёр табуретку к ёлке (пока без игрушек), закрыл глаза и
расслабился. Шестнадцать лет без столь приятного запаха! Идёт оно
всё в пим дырявый, дайте человеку оттянуться... Усталость души,
вместе с отмороженностью сердца потихоньку самоустранялись, а мысли
текли лениво-лениво, прямо в никуда. Никто не чапал, не требовал,
не настаивал и не дёргал за полштанины - что ещё нужно для счастья?
Активность, в которую многие сами себя заворачивают, вообще-то
особо не востребована. Мы сами стремимся прыгнуть выше головы,
берём обязательства, которые добровольно провозглашаем на свою
голову. А потом стремимся вырваться из селф-мэйд паутины,
пережигаем нервы и мучаемся, моля о покое. Искренне обзывая эту
клоунаду "активным образом жизни".
Рай на земле закончился через полчаса, когда раздался злостный
"дзинь-брынь" входной двери, громкий и пронзительный. До
переливчатого мурлыканья Старковы ещё финансово не доросли.
Нарисовался Юрка Чебрик с предложением сходить в общагу, к чувихам.
Видимо, никого больше не нашёл, раз Шмына позвал? Прозвище было
сокращением от "шмындрик", дурацким и обидным, но до Старика, а тем
более до Старка ещё топать и топать. Пришлось терпеть, а заодно и
согласиться на поход, благо новая одёжка объявилась с утра,
благодаря родителю.
Вот только возле входа к студентам ошивались Джура с Немчиком,
отвязные уличные отморозки, десятиклассники из той же школы. Оба
пьяные, гордые, самодовольные короли улицы, к тому же крупнее и
выше Олега, заразы. Ох и трудно быть коротышкой, даже в собственном
классе, имея всего лишь 164 сантиметра роста и врождённую
худощавость. Чувствуешь себя карликом среди гулливеров, ничтожным и
бессмысленным. Немчик чего-то гундел студентке с маленькой
девочкой, державшейся за её руку, наверняка сальное и похабное. Оба
утырка другого поведения в общении не признавали, обходясь "лирикой
шпаны".