- Говори, а я пока завтрак сварганю, - сказал он, когда
вернулся, - на тебя готовить?
- Я уже поел, но ещё хочу, - проклюнулась первая побочная
проблема: здоровый и бесконечный аппетит, с угрозой перейти в
булемию (всё-таки двенадцать лет вынужденного голодания в Штатах
бесследно не прошли, а перенеслись в прошлое, вместе с личностью),
- тут такое дело, я вообще-то курю и не могу бросить. Вот, решил с
тобой обсудить, как быть. Надоело окурки собирать, да по подвалам
прятаться. Как бы не подхватить какую-нибудь заразу. И бросить пока
не получается, силы воли не хватает.
- Странно, что сам признался, - удивился батя, - много
куришь?
- Нет, одной пачки на пять дней хватало бы. Но хочу твоё
разрешение получить, чтобы не прятаться. Надоело врать и
изворачиваться, чувствую себя ущербным каким-то. Так и до
комплексов недалеко, обо всём врать начну.
Отцу на секунду почудилось, что сын повзрослел, по крайней мере
он оценил откровенность. Поедая завтрак и "ведя переговоры" оба
пришли к некоторым соглашениям. Одним из них был вопрос о курении и
отец сам предложил покупать сигареты для сына, а Олег обещал курить
только в отведённых местах, не раздражая и не провоцируя учителей,
соседей и прочих блюстителей нравственности. Вторым вопросом стояло
зарабатывание денег законными методами, которые описал Олег:
выступления подставкой за производственные коллективы на их
бесконечных спартакиадах, летом сенокос в деревне, кстати хорошо
оплачиваемый, и никакой фарцы.
Вариант с дополнительным спортивным заработком заинтриговал
родителя, ибо деньги в малобюджетной семье были явно не лишними. Да
и сам "дядь Саша" был своеобразным кумиром дворовой пацанвы, так
как даже в сорок лет часто играл с ними и в футбол, и в хоккей и,
даже, в "сало". Причём не выделывался ни возрастом, ни
авторитетом.
Все окружающие дома-двухэтажки были напичканы своеобразным
срезом трудящегося населения, где учёные жили рядом с работягами, а
руководители возле подчинённых. В наличии имелся целый творческий
интеллигент Малахов, который напрочь забывал о своей
интеллигентности, забивая ежевечернего "козла" и мог послать любого
куда подальше. А огромный словарный запас и умение складно
изъясняться, сделали его авторитетом простонародного стиля. Особо
удачные перлы запоминались и применялись другими впоследствии на
рабочих местах.