Выискивать плюсы и минусы своего положения быстро надоело, так
что я решил немного ускориться. Прикинул в уме, посчитал, а следом
быстренько записал остальные недостатки своей ситуации. Урок все же
не резиновый, а оставаться подольше в классе значит нарваться на
поручение учителя.
Итак, оставшиеся минусы. Они были довольно предсказуемы:
подростковые перепады настроения, гиперсексуальность, вживание в
социум, учеба в школе, конфликты, отличия в истории и развитии двух
миров, служба в армии…
Да-да, в этой Японии кроме Сил Самообороны вполне себе
присутствует Императорская Армия, точнее ее усохшее после Второй
Мировой подобие - Когун (силы императора). В них тем или иным
способом должен отслужить любой духовно одаренный гражданин.
Подробностей я не знаю, но пока это проблемой не является.
Задумаюсь об этом ближе к выпуску из старшей школы. А там - чем
черт не шутит. Может идея убивать ближнего своего покажется мне
интереснее остальных.
Одолженная ручка противно шкрябнула по листу, оставила на нем
неровную царапину. Видимо закончились чернила. Плевать. Все, что
хотел - написал. Осталось аккуратно свернуть лист, засунуть в банку
из-под выпитого на перемене сока да выкинуть в мусорку. Свои мысли
я в порядок привел, плюсов вывел больше, а показывать кому-то
подобный компромат было бы по меньшей мере... неосторожно.
- Эй, ты! - Негромко окликнул я парня с соседней парты.
Дождавшись поворота головы, я кинул в него ручку. Никакой заботы ни
о точности броска, ни о приглушенных ругательствах. Плевать.
Осталось меньше недели до выпускного. Шесть тоскливых дней, после
чего я больше не увижу чужие лица как минимум месяц. Продавец из
ближайшего комбини сюда не входит - этого милого человека, каждый
раз кладущего мне веселые наклейки по акции, я считаю самым близким
своим приятелем. По крайней мере я знаю его имя - Масато. Нет,
Макото. Или вообще Тома? Да какая разница! Буду называть его тепло,
по-домашнему: Ма-кун.
Я снова поднял взгляд на учительницу. Она стояла у доски, устало
улыбалась читающей текст отличнице, и умудрялась при этом украдкой
посматривать на часы. Неожиданно человечное выражение лица. К тому
же знакомое до сердечной боли. Именно так смотрела на время мать
прошлого владельца тела, когда брала маленького Кано с собой на
работу и пыталась уйти пораньше.