Напоследок к смотрителю заглянул, напомнил, кто он и зачем тут главным поставлен, и ушёл. Но с тех пор нет– нет, да и навещал резервацию, даже ежели не моя очередь была. Понимал, что зря, не стоило, но лапы несли... Из лесу не выходил – со стороны наблюдал. Пусть не увижу, хоть буду знать, как дела идут.
И через время к удивлению узнал, что люди всё равно себя вели безответственно, даже несмотря на страх перед Зверем, который мог убить их с одного удара, разодрать с одного укуса. Их опасения из памяти быстро выветривались...
Есть угроза – трясутся от страха, а нет Зверя – и так всё прокатит.
Это плохо!
Я о том и не подозревал раньше – не интересовало меня это. А теперь, со стороны наблюдая за их жизнью и тем, как они с невестами себя вели, убеждался, что Альфа опять что– то не так делал. Недосматривал, людям больно много свободы давал, и надзора за ними стоящего не было. А ещё у людей такие чувства, как жалость, любовь, сострадание ежели и были, то только к своим – кровным.
Редкая баба погладит, нежное слово скажет какой– нибудь упавшей девочке– невесте, не поддержит лишний раз, ежели провинилась, тайком не подкормит, ежели наказание какая отбывает в погребе.
Они были к ним равнодушны и общались, как с отработанным товаром.
7. Глава 7
Глава 7
Рагнар
Так и бегал от своего лагеря до села. Следил издалека да себе зарубки делал: когда встают, тренируются, учатся, играют; когда надзора особенно нет; когда едят, проказничают; кто главный заводила, кто изгой...
Бабы, в основном, по дому хозяйствовали, скотиной занимались да грядками. Мужики силой подсобляли, хоромины чинили, землю копали...
Что ж, расплодились люди, много парней крепких, девок пышных, мужиков вальяжных, баб дородных. А невесты отличались от местных: худые, в одеждах поношенных, бледные, грустные, чумазые...
Не все, но большинство...
А среди молодняка Иржич выделялся. Сынок смотрителя. Выхаживал гордо, других строил. Напоминал мне брата младшего, только без крови волколака. И девки ему чаще других улыбались, а он гонял всех с самонадеянностью молодого Альфы.
Излюбленным его делом было толпой какую– нибудь невесту донимать. И, ясное дело, от всех отличающаяся Славушка – светлостью волос, глубиной синих глаз, нравом тихим, для него была, как мёд для пчелы.
Я за этим наблюдал долго. Пару лет точно. Не вмешивался: сильные сами выживать должны, а слабые... на то и слабые, чтобы приспосабливаться или умирать.