-Не гони!.. Умоляю!.. – От страха Гаст забыл, что у него ноет
конечность, что потерял тонну крови, что стал свидетелем ужаса,
который не встречался в учебниках истории. Все страхи ушли в пятки,
оставив яркое предчувствие собственной смерти.
-Братан, я только начал. – Весело ответил Ровальд. – Терпи.
Гаст открыл рот чтобы закричать, попытаться услышать свой голос,
перебить вой ветра, это стало бы свидетельством того, что не сошёл
с ума, он всё ещё здесь, живой. Но в рот попал песок и они
оторвались от земли. Под ногами пролетели верхушки джунглей, в
которых он, вместе с погибшими товарищами, уничтожил первого
робо-скелета. Мягкое приземление по склону дюны, и Независимый
рванул дальше. Одна дюна за другой преодолевались играючи. Песок на
таких скоростях становился крепким, позволял отталкиваться от себя.
Но Ровальд не любил взбираться в гору, с большей охотой
перепрыгивал, приземляясь и скользя на спуске, от чего падение так
смягчалось, что Гаст даже забыл первоначальный испуг. Это было…
Волшебно, увлекательно, фантастически.
Как оказалось, и столь крутые пируэты – не предел. Стоило под
ногами появиться твёрдой ровной поверхности, как Гаст узнал, что
значит разогнаться по меркам Независимого. Впереди поднялся вихрь
песка, небольшое узкоре торнадо прямо на пути. Вошли в природное
явление как снаряд, вылетев из другого конца, и лишь немного
замедлились. Не говоря о новых порциях песка на лице и в ушах.
К концу дня, преодолев на голодный желудок во много раз больше,
чем ожидалось, Гаст настолько устал, что заснул прямо так, а
Ровальд продолжал стремительно нестись даже вечером. Солнце
прощально багровело. Чем дальше уносился вглубь, тем явственнее
казалось, что под землёй кто-то есть. Но, Ровальд списывал это на
вибрации от собственных ног.
Вдалеке появились очертания геометрически правильных фигур.
Ровальд направился туда. Нужно дать передышку тесионцу и найти
что-нибудь, подкормить.
Добравшись, обнаружил перед собой старые руины, точнее, остатки.
Ряд сплошных фундаментов и чудом удержавшихся стен. Никакой крыши
или мало-мальского навеса. Стоило двинуться дальше, но новый
товарищ слишком слаб.
Ровальд посмотрел на искоржённый доспех Гаста: уцелевшие две
трети состояли из сколов, выбоин и удивительно глубоких царапин.
Другая треть доспеха, на месте повреждённой руки, просто
отсутствовала. На щеке храбреца ровный порез.