Аделаида заткнулась. Видимо, не хотела. Вместе с трехгрудой ведьмой – точно нет.
Барон хмурился:
– Следствие, значит? Вы имеете в виду пытки, господин комтур? Ну, если это, действительно, так необходимо, мы можем устроить… В подвалах замка имеются темницы с пыточным инструментом. Хотя, честно говоря, я бы…
– Вообще-то, я говорю не о пытках, – перебил Бурцев.
Лицо фон Гейнца вытянулось.
– Но как проводить дознание без пыток?! Разве такое возможно?
Бурцев сделал постную физиономию.
– Слово Божие, только лишь слово Божие…
– Вы полагаете, я не читал молитв над этой ведьмачкой?! – брызгая слюной, встрял отец Бонифаций. – Да с тех пор, как ее сюда доставили, только этим занимаюсь. И думаете, я добился признания или раскаяния? Это сатанинское отродье лишь бранится. И притом, замечу, – весьма премерзопакостно! Я подозреваю, помимо прочего, тут имеет место быть великая одержимость.
– Я, конечно, никоим образом не хочу ставить под сомнение ваш непререкаемый авторитет, святой отец, – мягко произнес Бурцев. – Однако должен заметить, что братья-каноники ордена Святой Марии, уже не одну сотню лет оберегающего границы христианского мира от язычников и прочих врагов истинной веры, являются все же более сведущими в некоторых вопросах противоборства с нечистой силой.
Священник из Шварцвальдского замка обиделся, побагровел, фыркнул гневно. Ладно, пусть себе…
Бурцев продолжил, обращаясь уже к фон Гейнцу:
– Господин барон. При нашем посольстве состоит лучший м-м-м… экзорцист ордена. Позвольте представить – отец Джезмонд.
– Кто? – живо заинтересовался рыцарь. – Где?
Бурцев кивком указал на Джеймса Бонда. А что? Папский брави вполне мог сгодиться для этой роли.
– Но разве сейчас требуется экзорцизм? – неистовый отец Бонифаций рвался в теологический диспут.
И нарвался.
– Экзорцизм требуется всегда, – весомо и назидательно ответил Бурцев. – В общении с порождениями ада – особенно. Да и вы и сами только что упомянули о случае великой одержимости?
Крыть было нечем. Отец Бонифаций лишь беззвучно шевелил губами.
– К тому же отец Джезмонд прославился не только изгнанием дьявола, – с серьезным видом добивал оппонента Бурцев. – Он еще и великий чудотворец. В свое время отец Джезмонд вернул себя утраченный глаз. Я сам был тому свидетелем.
Еще в Венеции грозный брави Джезмонд Одноглазый, действительно, преобразился в двуглазого.