Она, поди и сейчас не
знает, что конкретно в самом-самом начале почувствовала, увидев его в проёме
открывшихся дверей. Настороженность? Любопытство? Симпатию?..
Вот на счёт последнего
Дэнни до сих пор была не уверена. Даже сейчас, когда через чур бурное волнение
с зашкаливающими эмоциями топили её всякий раз при пересечении с бесчувственным
льдом синих глаз напротив, она не могла ответить честно даже самой себе, что же
сильнее всего испытывала к нему в те или иные моменты. Если какие-то нотки
раздражения и царапали её то и дело возмущающийся рассудок, то едва ли их можно
было назвать физической неприязнью или тем же отвращением. Он ведь до сих пор и
НИ РАЗУ, ни словом, ни жестом не выказал ей ни единого маломальского намёка на своё
отрицательное к ней отношение, не говоря уже об антипатии. По сути, она вообще
не имела никакого представления, что же он к ней чувствовал прямо сейчас и
какие цели поставил перед собой в предстоящие часы их совместной поездки
касательно её соседства.
О, чего ей стоило
расправить плечи, приподнять повыше свой упрямый подбородок и всем своим видом
продемонстрировать свою никем непотопляемую гордыню. И как бы её не точили
изнутри страхи с жуткими картинками разгулявшихся фантазий на ближайшее будущее,
она и виду не покажет, насколько сильно напугана и как же ей не терпится сбежать
из этого купе.
- Обычно не всегда. Не
у всех развита интуиция. И иногда знакомясь с человеком поближе, невольно
покупаешься на его безупречную маску. – Дэниз опять услышала собственный голос,
в который уже раз удивляясь его ложному спокойствию и неестественно ровной
интонации. Как будто говорит вовсе не она, а совершенно незнакомый ей человек.
Или же этот тот самый пресловутый синдром попутчика, делающий любого самого
зашуганного и забитого аутсайдера неподражаемым спикером с красноречием самого
Сократа? – Так что в данном вопросе с вами соглашусь даже я. Надо доверять
именно первым впечатлениям, а не выискивать в людях того, чего там, скорей
всего, отродясь не водилось. Иначе по любому наломаешь дров, огребёшь по полной
и будешь так сильно сожалеть о всех своих ошибках в будущем, что о дальнейшем к
кому-то доверии не рискнёшь заговорить даже с самим богом.
И вновь лепные, как у
древнеримского бога, губы искушённого Дьявола дрогнули в ироничной усмешке,
вызывая у оппонента лишь одно неадекватное желание – стереть эту ухмылку
буквально физически, а то и в кровь. И снова Дэниз никак не могла определиться
с источником своей реакции на этого человека, прекрасно понимая, что самое
разумное – продолжать и дальше стимулировать в себе неприязнь, граничащую с
вполне обоснованной ненавистью, а уж никак не симпатию с чисто женским
влечением, на которые он не заслуживал ни при каких обстоятельствах и иных
переигранных им манёврах.