Ещё совсем недавнюю
вспышку оглушающего испуга резко сменило не менее кроющим ощущением
необъяснимой реакции. Во истину необъяснимой и не менее шокирующей. Острый,
подрезающий все сухожилия и опорные суставы ледяной страх всего в одно
мгновение преобразовался в тягучую вязкую патоку сладкой и… горячей неги.
Или она только что
съехала с катушек или… её и вправду опалило обжигающим вакуумом судорожного
спазма там, где этого не следовало и уж тем более не приветствовалось ни самим
разумом, ни окружающей обстановкой. А, главное, от чего и из-за кого?! От этого
чёртового взгляда опасных синих глаз напротив и звучавшего уже далеко не
снаружи, а глубоко внутри вибрирующего баритона?..
-
Бесо…совестные…ка…к-комедианты! – спасибо Полу Гилмору, на несколько минут
выдернувшему её своим поросячьим визгом в настоящую реальность. – Другого места
найти не могли?.. Ка-ка… как таскаться по… поездам и… и… ис-издеваться!..
Его раздражающий голос
сорвался вместе со сбивчивым монологом. Картинно-постановочным разворотом
смертельно обиженного героя, мужчина отвернулся от ненавистных ему попутчиков,
продолжая при этом бормотать себе под нос полушипящим-полувизгливым громким
шёпотом. А может и не шёпотом. Может у него так голос резко сел? Поскольку он
очень хотел, чтобы его услышали и желательно запомнили всё-всё-всё, что он
пытался сказать на их счёт. А сказать он много чего порывался, хоть и растерял
для этого нужное красноречие с необходимым спокойствием, особенно когда сдирал
трясущимися руками свой нехиленький чемоданчик с багажной полки.
- Вы только
полюбуйтесь на них!.. Придумали себе развлечение!.. Ассоциации!.. Ни стыда, ни
совести!
- Тогда ответьте на
самый последний вопрос, мистер Гилмор, если вас, конечно, не затруднит. – но
брюнету, как видно, и этого было недостаточно. Если и добивать, то уже
наверняка. – Почему из четырёх свободных мест в этом купе вы выбрали кресло
возле этой молодой и завораживающе красивой девушки? – он намеренно подчеркнул
«завораживающе красивой» усиленным ударением, выделив данные слова не только
интонацией абсолютно спокойного и идеально ровного голоса, но и в конец
осмелевшим взглядом. Слишком прямолинейно и через чур выразительно скользнув по
лицу Дэниз любующимся взором настоящего ценителя прекрасного, ещё и склонив (но
только слегка и едва заметно) в искреннем почтении свою голову перед ошалевшей
блондинкой.