Теперь ничто не нарушало идеальной красоты, везде был только
один, любимый, правильный цвет — чёрный. Такой же, как скрывшая всё
небо сплошная тёмная пелена, которая накрывала все окрестности до
самого горизонта, будто консервируя всё вокруг.
Вблизи же, у подножия Замка, вечно кипела работа. Туда и
сюда тащились многочисленные зомби и скелеты, повинуясь воле
немногочисленных живых погонщиков-некромантов. В стороне от
остальных, собравшись вокруг вычерченной на земле пентаграммы, личи
творили свою магию. В наполненных мёртвой плотью ямах зрели
кадавры. Ещё дальше, неподалёку от лаборатории, маячили
неподвижными гротескными тенями новорожденные костяные драконы и
гончие.
Единственным, что не подчинялось воле Терезы здесь, были
кружащие в небе сыто каркающие вороны. Они отлично знали, где
всегда найдётся, чем поживиться. Девушка не трогала их, потому что
любила этих птиц — чёрных и мрачных, а значит — правильных, не
нарушающих гармонии...
Лёгкий вежливый стук в дверь отвлёк Терезу от созерцания.
Она повернулась и резко кинула: «Войдите!»
После чего удовлетворённо проследила за тем, как перед нею
один за другим встали, не пытаясь соблюдать даже подобия строя,
пятеро красавцев. Которых можно было бы спутать с самыми что ни на
есть обычными людьми, если бы не бледная кожа.
— Ты звала нас, прекрасная госпожа, — один из вошедших
растянул губы в улыбке, так, что стали видны неестественно длинные
клыки.
— Да. У меня для вас особое задние...
Юбилейный сороковой день в новом мире начался для меня легко и
приятно, почти как выходной. В окно заглядывали лучи утреннего
солнца, снаружи, заливаясь, пели птицы... И я проснулся не под
открытым небом, в мягкой постели, ещё и не один.
То, что красивая стройная девушка, мирно сопящая под боком,
преподнесла накануне очередной сюрприз — так то бывает. Пока ничего
страшного, этот её ещё не такой уж и большой пока животик станет
проблемой позже. Что делать с многочисленными местными отпрысками,
когда они подрастут, я, если честно, представлял смутно. Но это
вопросы будущего, до которого всё может измениться тысячу раз.
Когда я сел на постели, Василиса тут же открыла глаза,
потянулась и улыбнулась. И было это так тепло и по домашнему, что я
не удержался, улыбнулся в ответ. Сейчас вообще невозможно было
сказать, будто всё это, что происходит между нами, какое-то
ненастоящее, а девушка, делившая со мной ложе, лишь хорошо
проработанный алгоритм и качественная картинка. Нет, не со всеми
этими мурашками по её телу, когда проводишь пальцами по спине, не с
крохотными, заметными только вблизи, волосиками, не с родинками,
созвездия которых были мной уже довольно хорошо изучены.