Поэтому перед выходом на Римский Олимпийский стадион я и
спрашивал, какую из наших песен исполнить?
– Давай героев спорта, – к нам подошёл человек гора, Юрий Власов
с флагом СССР.
– Будет небесам жарко! – ударил я по струнам. – Сложат о героях
песни…
И тут нашей делегации подали сигнал, что наша колонна должна
выдвигаться.
– А давайте пройдём с песней! – предложила Латынина.
– Пусть все слышат наш Советский союз! – поддержал гимнастку
Власов.
Так мы и вывалились на беговую дорожку Олимпийского стадиона.
Юра Власов на вытянутой одной руке нёс красное полотнище, за ним –
неофициальные руководители Советской делегации во главе с Николаем
Романовым, председателем комитета по физической культуре. После
чиновников шли наши самые красивые в мире девушки, ну, а дальше –
мы, мужики.
Мы верим твёрдо в героев спорта!
– дружно пела вся наша делегация:
Нам победа, как воздух нужна.
Мы хотим всем рекордам
Наши звонкие дать имена!
Да, смотреть церемонию открытия Олимпиады по телику и
участвовать в ней – две большие разницы. В одном случае видно всё,
в другом ничего. Хорошо Круминьшу, его куда ни поставь, для него
всё как на ладони. Саше Петрову с его двумя метрами восемью
сантиметрами тоже нормально должно быть. А я вижу только флаги на
флагштоках. Ещё слышу какой-то бубнёж с импровизированной кафедры,
что установили на поле. Лекцию, что ли, кому-то вдруг захотелось
прочитать?
– Богданыч, – пробрался ко мне Боя Никоноров, – как тебе
Дорис?
– Американка? – пожал я плечами. – Жениться, что ли, на ней
собрался?
– Почему бы и нет? – обиделся боксёр. – У неё папа –
миллионер.
– В КГБ тебе такого папу миллионера покажут, мало не покажется,
– я потрогал свою челюсть. – И вообще, Боря, не о том думаешь.
Золото Олимпиады возьмёшь, тогда и с Дорис можно будет что-нибудь
придумать.
Наконец, хор начал исполнять олимпийский гимн, и кто-то стал
поднимать олимпийский флаг. Боря махнул на меня рукой и стал
протискиваться к другому краю колонны. Вдруг раздались три
артиллерийских залпа. Откуда-то со стороны трибун вылетело большое
число перепуганных голубей и зазвонили колокола во множественных
церквях Рима. «Шоу на три с минусом», – подумал я, когда в сторону
чаши для олимпийского огня побежал парень в белой футболке. Я уже,
было решил, что с этого солнцепёка нам можно разбежаться по своим
номерам, но горько ошибся. Дискобол Адольф Консолини, по просьбе
организаторов, несколько минут давал клятву по-рыцарски состязаться
во славу спорта. Вот чего я больше всего не люблю, так это
официально узаконенного лицемерия. Ведь как только раздастся
судейский свисток, каждый будет думать, как обхитрить своего
оппонента.