Брейтуэйт прищурился.
– Невероятно, правда? – спросила Хилари Ренд. – Может быть, Честертон все-таки прав?
– Вы сказали, все девочки были из обеспеченных семей. Выкуп не требовали?
– Ни разу.
– Никаких деловых связей? Никаких причин для мести?
– Нет. Насколько нам удалось выяснить, никакого общего мотива, связанного с семьями, нет.
Доктор пожал плечами. Его вопросы иссякли.
– В этих убийствах уже созналось более двухсот психопатов, – вздохнула Ренд. – На случай, если способ убийства связан с медициной, мы тщательно проверили работников здравоохранения. Врачей. Медицинских сестер. Студентов-медиков. Биологов. Научных работников. И вновь безрезультатно. Мы допросили всех числящихся в Центральном архиве растлителей и насильников, кого сумели разыскать. Без толку. Мы сняли скрытой камерой похороны, чтобы посмотреть, кто пришел на кладбище. Мы пробовали гипнотизировать свидетелей и обращаться к медиумам. Опять ничего. Репортажи в средствах массовой информации спровоцировали поступление десяти тысяч заявлений, но ни одно из них не принесло пользы следствию.
– Понятно, – хмыкнул Брейтуэйт. – И теперь все ищут козла отпущения.
– Да, – подтвердила Ренд.
– Как вы думаете, сколько у вас времени?
– День, два... В лучшем случае – три. События прошлой ночи, несомненно, накалят обстановку. На восьмом этаже считают, что дело чересчур разрослось для того, чтобы им занималась женщина.
– На ваших людей можно положиться?
– Только на Дерика Хона. Никто не хочет подстраховывать неудачницу, рискуя собственным благополучием.
– Когда идет травля, все собаки лают.
– У меня в подчинении сотни людей, а мне кажется, я работаю с одними компьютерами.
– Одиночество острее всего чувствуешь в толпе.
– Я знала, вы поймете.
– Итак, что от меня требуется?
– Поддержка. Я в отчаянии, Уинстон. Работа – это моя жизнь.
Доктор встал из-за стола и прислонился лбом к оконному стеклу. В нем отражалось мертвенное сияние ламп дневного света. Внизу, на мостовой, на вечернем синем снегу сгрудились автомобили. Три техпомощи и семь патрульных машин пытались ликвидировать пробку, вызванную аварией.
Кто-кто, а Брейтуэйт знал, чего стоило Ренд, вопреки всему сопротивлению, добиться успеха на избранном ею поприще. Оба платили непомерно высокую цену: она – за свой пол, он – за цвет своей кожи. Доктор был польщен и не на шутку озабочен просьбой старшего суперинтендента. Польщен, поскольку Новый Скотланд-Ярд – самая закрытая организация в сегодняшней Британии, и все же Хилари нарушила установленный порядок, доверившись