Могла ли я себе представить, что мне, даркире, придется
спасаться бегом, путая следы?
Солнце вышло из-за горизонта. Запыхавшаяся, я понимала,
что скоро просто упаду от бессилия. Как давно я не слышу этого
жуткого рева за спиной? Прыгая по веткам, как последняя белка, я
учуяла запах дыма. А значит, рядом жилье. Мои
подданные...
Из последних сил я направилась в сторону дыма, деревья
резко закончились, и я повалилась на землю. В ста шагах от меня
виднелся деревянный домик. Я побежала к нему, и мои лапы увязли в
болоте. Фыркнув, потянула за нити, и вода вытолкнула мои лапы на
поверхность. Поскальзываясь, утопая в болотной жиже по брюхо, снова
выдавливая себя на поверхность, я еле-еле добралась до домика.
Твердая почва оказалась только у кривых деревянных ступеней домика.
Я подтянулась и обессилено рухнула у порога обветшалой дверцы.
Голову сдавливал стальной обруч. Я отмахивалась от своих
видений, которые беспощадно наваливались на меня. Брачные игры на
моих глазах превращались в кровавые бойни, где самцы жестоко
вспарывали и потрошили самок. Кровь лилась ручьями от бездыханных
тел, стекая в Мерцающее озеро, превращая его в бурое болото. А
потом все почернело. Земля, ранее покрытая шелковистым зеленым
ковром, превратилась в черное месиво. Деревья сменили свои
изумрудные наряды на черный саван. И весь Лизард сковала тишина.
Абсолютная, заупокойная.
Я резко села и зажала рот рукой. Внутренности были
стянуты в тугой узел.
- Ты б не дергалась резко, девица, - хихикнули
рядом.
Я осмотрелась. Сама я сидела на широкой лавке,
застеленной валяной плешивой шкурой. Прислонившись спиной к
бревенчатой стене, отметила, что нахожусь в просторной комнате, с
большой печью напротив, справа от меня под окошком стоял деревянный
стол, а слева была низенькая покосившаяся дверь на уродливых ржавых
петлях. По углам висели веревки с пучками трав, а сама хозяйка
этого убогого жилища что-то помешивала деревянной ложкой в
котелке.
- Сейчас супчика моего отведаешь и мигом на ноги
встанешь, - хмыкнула она, наливая в тарелку отвратительную на вид
жижу.
Протянув мне миску, незнакомка встала напротив меня и
уперла руки в боки. А я удивленно отметила, что она довольно юна, с
гладкой зеленоватой кожей и россыпью веснушек на лице. Кто сказал,
что юность красива априори? Глаза бурого цвета с прищуром
пристально смотрели на меня, а тонкие губы кривились, надо
полагать, в усмешке. Волосы пшеничного цвета спутанными клочками
обрамляли лицо с тонкими крючковатыми чертами.