За окнами подвывала метель, но, как не странно, участия
не вызвала. Провалиться бы в Бездну прямо сейчас, так некромант не
позволит, поднимет, гадина.
Сквозь дремоту услышала, как воин вернулся, разделся и
лег рядом. Как и в прошлый раз, взял меня за запястье и уснул.
Думаю, были бы здесь цепи, он бы приковал меня, чтобы никуда не
делась.
Снов не было.
Просыпаться не хотелось.
Сначала я почувствовала, как меня заворачивают во что-то
очень теплое, что ж, так даже лучше спится. Потом меня подняли и
куда-то понесли. Ну и пускай, я могу и на руках спать.
Затем моего лица коснулся морозный воздух, и я все же
выразила свой протест неясным ворчанием. Меня продолжали нести,
трясти, а солнце кололо в глаза. На что я стала ворочаться и
прятаться в свой теплый кокон. Через некоторое время мы все же
остановились, я была перевернута в вертикальное положение, усажена
и к чему-то прислонена. Судя по возникшему кольцу рук, прислонили к
груди. Я упорно продолжала цепляться за сон, но мне больше и не
мешали.
Воздух был пьянящим: морозным и хвойным, им так легко и
так сладко дышалось. Звуки были знакомыми с детства: вой ветра,
скрип раскачивающихся веток, щебет птиц... и еще этот рокочущий
звук... звук падающей воды?
Внутри кольнуло, и я открыла глаза. Они заслезились, но
закрываться больше не хотели.
Я находилась высоко на отвесной скале, подо мной
расстилались вековые ели с пушистыми шапками снега на мохнатых
вечнозеленых лапах. Деревья обрамляли жмущееся к скале озеро,
которое гладким зеркалом отражало берег и синее небо, а ближе к
скалам морщилось от потоков падающей воды.
Резко повернула голову и увидела рокочущий водопад,
который стремительными потоками впадал в озеро.
- Он не замерзает даже в самые холодные времена, -
сказал Ян спокойно, - а озеро зовется Лунным.
Я посмотрела вновь на озеро, что полумесяцем прижималось
к скале подо мной.
Здесь было так красиво, так знакомо... Внутри все
сжалось от невероятной тоски, а грудь вдруг взорвалась
рыданием.
Я снова оплакивала свой дом и свою семью. Я выла и
плакала, как на Мерцающем, только теперь меня прижимали к себе
сильные руки и мужской голос шептал так уверенно, что все
образуется, что все будет хорошо, что со временем боль притупится,
что наши близкие не исчезают бесследно, что они всегда живут в нас,
в нашем потомстве и в нашей памяти...