- Ничего, - подтвердила я, - как ты ничего не знаешь о
наших обычаях, и если ты не против...
- Я - за, - выдохнул Ян, снова осыпая мое лицо нежными
поцелуями.
- Тогда давай сейчас и сделаем это, - улыбнулась я,
отстраняясь.
Мой разум, наверное, упал в глубокий обморок от такого
абсурда, а как иначе можно объяснить, почему он сейчас не подавал
признаков жизни?
Ян разжал руки, и я выбралась из его объятий. Подошла к
окну и поманила его к себе. Воин приблизился и встал
напротив.
- Повторяй за мной, - шепнула я взволнованно, и
надкусила свою ладонь до крови.
Ян повторил мое движение, и пустил себе кровь. Соединив
наши руки, чтобы кровь свободно смешивалась, я стала проговаривать
традиционную обетницу озерных:
- Я, Эли, призываю в свидетели Тьму и Луну... -
остановилась и дала ему возможность повторить.
- Я, Ян, призываю в свидетели Тьму и
Луну...
- Беру тебя в пару, Ян, и клянусь любить и хранить
верность... пока не заберу свое слово обратно.
Воин тяжело посмотрел на меня и повторил:
- Беру тебя в пару, Эли, и клянусь любить и хранить
верность...
Я ждала, пока Ян закончит свою обетницу, но он молча
притянул меня к себе и поцеловал.
- Ты же не все сказал, - выдохнула я.
Воин подхватил меня на руки и понес к
кровати.
- Нет, девочка, я все сказал. Свое слово я обратно
никогда не беру.
Он бережно опустили меня на постель и лег рядом. Я
погладила его по щеке.
- Это не важно, - сказала я, - для разрыва пары
достаточно забрать слово мне одной.... В этом наша
свобода.
Ян провел рукой по моему лицу, потом по шее и
плечам.
- Я обещал любить тебя... - сказал он охрипшим
голосом.
- И я жду, - улыбнулась я, притягивая его к
себе.
И мы любили друг друга на славу. Наш мир заключался друг
в друге, и не было ничего важнее и значимее нас.
Не знаю, о чем там рассуждал мой разум, но я не жалела о
содеянном ни капли. Такого счастья и вознесения к небесам я никогда
не испытывала ранее.
Утром мы позавтракали и впервые пропустили поход на
скалу, оставаясь в кровати. Впрочем, мы не выходили из комнаты весь
день, даже вечером Ян не вышел к очередному посыльному, предпочитая
ужинать со мной наедине.
Мы не могли насытиться друг другом. Все мое существо,
словно зачарованное, тянулось к нему, требуя постоянного
прикосновения. Это безумие захватило меня целиком и полностью, и я
забыла все на свете - свои страхи, метания, сомнения. Существовал
только он, и большего мне не нужно было.