Странно, но сейчас, после встречи с
Волгиной я даже проникся к ней симпатией. Наверное, потому, что
внутри нее есть стержень. Отец давит, пытается сломать, а она не
поддается. Терпит, мучается, изводит себя и не поддается. Но это
ненадолго. До нашей свадьбы и последующей первой брачной ночи. Вот
тогда она точно сломается.
Но нужна ли мне сломленная жена?
Нужна ли вообще девушка, о которой
грезил не я, а другой парень?
Засовываю руку в карман и вынимаю
смартфон. Семь сорок девять.
Уже?! Твою ж мать… Мне еще Тарасова
отмудохать нужно!
Банкетный зал номер один самый
большой в клубе «Парадайз», здесь умещается до тысячи гостей, но в
наличии значительно меньше. Небольшой оркестр несмотря на
классические инструменты играет что-то ритмичное, современное,
подстегивающее к танцам, вот только никто не танцует.
Скориков вместо одного большого стола
организовал много маленьких. Сотни две-три человек сидит,
разбившись по кучкам. Из-за этого нет самого важного, что нужно на
подобном празднике – единения.
Мое появление у кого-то вызывает
удивление, у кого-то безразличие. Типа пришел и пришел. За самым
ближним к выходу столиком в углу сидит Иван Карлицкий. Увидев меня,
он приветливо улыбнулся и, хоть за столом есть пустые места,
немного подвинулся, посчитав, что сейчас я присяду к нему. Рядом с
ним второй приятель Андрея – тихоня Сергей Валевский. Он общается с
парнем из параллельного класса. Больше за столом никого.
В отличие от Карлицкого Валевский
лишь взглянул на меня и продолжил разговаривать со своим
собеседником. Он всегда такой, совершенно безразличный к людям.
Даже к близким. И слишком высокомерный.
Впрочем, в той или иной степени здесь
все высокомерны. Это часть имиджа, которым следует обзавестись
любому, кто хочет попасть в пермское высшее общество.
Раскрасневшаяся после разговора
Волгина уже сидит за столом с теми же подругами. Видимо, отходит.
Слишком много вложила в свою речь эмоций. Увидев меня, она
предпочла отвернуться.
Тарасов тоже здесь. Разместился в
компании парней в другом конце зала за первым столиком слева от
центрального места с именинником. Со входа видна лишь его макушка.
Зато прекрасно виден сидящий на возвышении именинник.
Скориков, по-моему, наклюкался.
Поставил на стол локоть, уложил щеку в черную после скверны ладошку
и слушает какого-то приятеля. Чуть в отдалении от него в
одиночестве сидит Илона. На ее лице, как я и думал, тухляк.
Праздник пошел совершенно не по тому сценарию, на который они с
женихом рассчитывали.