В один миг все исчезает. Я оказываюсь
сидящим на полу и держащимся левой рукой за кресло-качалку. Передо
мной в камине горит огонь. Над ним висят щит и два меча. По обе
стороны от камина двери.
В изумлении смотрю по сторонам.
Большая кровать, диван, небольшой
столик, большой письменный стол с креслом, картины с рыцарями.
Слева раскрытое окно и выход на балкон. За спиной еще одна дверь.
Сверху свисает массивное подобие люстры из дерева и металла.
И все в гладком камне, кованном
железе, резном дереве.
Не пойму, я в средневековье
очутился?
– Андре, а как тебе это платье? –
раздается звонкий девичий голос.
В дверь позади меня вбегает девчонка
в длинном светлом платье, на вид лет тринадцати.
«Ей четырнадцать», – будто что-то
подсказывает внутри меня.
Взявшись за подол, девушка начинает
кружиться, отчего длинные рыжие волосы разлетаются в разные
стороны. На симпатичном лице, разукрашенном веснушками, появляется
улыбка.
– Это платье хоть подойдет, или тоже
забракуешь?
Она останавливается и начинает
надувать щеки.
– Только не говори, что опять не
то!
Я лишь мельком взглянул на платье.
Все мое внимание приковывает золотистое свечение над ее головы.
Примерно такой ореол расписывают на иконах со святыми.
«Неужели рай?!» – пораженный, едва ли
не произношу я вслух.
Девчонка подкатывает глаза и тяжело
выдыхает.
– Не, я так сегодня не наряжусь. А
что не так с этим платьем?
– Не знаю. Все так, – говорю и в
ошеломлении осознаю, что могу говорить без запинки. Горло выпускает
речь и даже нет намека на спазмы.
– Все понятно, примерно такую реакцию
я и ожидала увидеть. Но это еще не все! – с задором говорит
девчонка и убегает.
Провожаю ее взглядом и поражаюсь
новому, куда более значимому открытию.
Я ее знаю!
Более того – это моя сводная сестра
Амалия!
А сейчас я нахожусь в своей комнате,
в своем доме.
Я здесь живу с рождения!
Вскакиваю с пола, и только после
этого доходит, что стою на собственных ногах.
Они меня слушаются.
Они живые!
Едва обращаю внимание на ноги, они
предательски затряслись и начали подгибаться в коленях.
Пока не грохнулся, хватаюсь за
подлокотники кресла-качалки и сажусь на край, лишь бы ощутить под
собой опору.
Правая рука тоже изменилась. Она не
трясется. Выставляю перед собой обе руки и в непонимании смотрю на
них. Пальцы, ладони, ногти – совершенно не мои. Они другой формы и
больше.