Еще раз глянул на экран. На
фотографии в принципе даже симпатичная. Но это на фотографии.
Андрей-то ее в жизни сто раз видел. Когда Коробова серьезная, еще
ничего, но стоит улыбнуться, и капец. Все зубы наружу.
– Я подумаю и о Волгиной, и об этой…
об Альбине, – ткнул в экран смартфона.
– Конечно, подумай. Я не тороплю.
Решение-то серьезное. Тебе потом с ней придется всю жизнь еще
жить.
Произнеся последнее со взрослой
важностью, Амалия ловко вскакивает с кровати и оставляет меня
наедине с новой проблемой.
Нет, ну крокодил сразу нафиг. А с
Волгиной действительно нужно серьезно поговорить. И не по телефону.
Лично. Глаза в глаза. А уже после заявлять отцу о разрыве помолвки.
Так будет правильнее всего. По-честному.
Так и не понял, ушел в сон или был на
полпути. Кто-то начал меня усиленно трясти.
– Андрей Викторович, просыпайтесь.
Вас срочно вызывает к себе Федор Гордеевич.
Я открыл глаза. Прасковья.
– Велели срочно, и чтобы диплом свой
обязательно взяли.
– А зачем?
Прасковья изобразила непонятную
гримасу.
– Там сами узнаете.
Спросонья не сразу понял, кто такой
Федор Гордеевич, и почему мне нужно к нему срочно бежать. Потер
глаза – вспомнил.
Дед был тем еще тираном. Его боялись
даже те, кто, как Прасковья, с ним почти не пересекались. Вот и
сейчас при его упоминании женщина тряслась от волнения.
Я быстро поднялся и первым делом
отправился умываться. В зеркале меня встретило перекошенное сонное
лицо с торчащими в стороны волосами. Холодная вода помогла
справиться с обеими проблемами разом.
Дальше путь простирался в
гардеробную.
Ну и порядки у знати. По сто раз за
день нужно переодеваться. За стол обязательно в костюме с галстуком
или шейным платком. По дому тоже абы в чем не походишь. К родному
деду пойти – опять нужно наряжаться.
Я выбрал тот же темный костюм и
рубашку, в которых обедал. Шейный платок – слишком теплый для
дневного зноя. По дому еще ладно, работают кондиционеры. Но мне
предстояло отправиться на улицу. Посему надел тоненький
галстук.
– А не сказали, зачем вызывают? –
покидая гардеробную, на всякий случай снова переспрашиваю у
Прасковьи.
Комната пуста. Прасковья не стала
меня дожидаться. Упорхнула.
Отправляюсь к письменному столу,
достаю из нижнего отделения диплом и коробочку с золотой медалью.
Ее беру на всякий случай. Вдруг деду захочется посмотреть. Ее
отправляю в карман и с дипломом в руке покидаю комнату.