А когда они с Ричи
остались одни, напряжение выросло вдвойне.
Ее затуманенные глаза
были широко распахнуты, губы сжаты, лицо бледное. Ричи провел кончиками пальцев
по лицу, затем сделал вид, что обнимает, а сам шепнул на ухо:
– С этого момента ты
будешь послушной девочкой. И если не хочешь лишиться красоты, будешь делать
все, как я скажу.
Она отвернула голову,
когда он хотел поцеловать.
– Ну-ну… стоит быть со
мной поласковей, милая. Я ведь люблю тебя.
Глубоко внутри неё
вспыхнул гнев, прикрывая страх, овладевший ею прошлой ночью. Слова сами вырвались
из уст:
– Рано радуешься своей
победе, дорогой. Если я захочу, то никакие угрозы не изменят моего решения. Твои
угрозы – это естественная причина, обязывающая меня подчиняться. Но могу тебя
предупредить: меня не так легко сломить, как кажется на первый взгляд.
– И что же ты можешь,
Лили? Разведешься? – Ричи крепко сжал ее запястье и придвинул к себе вплотную.
– Развод не решит проблему, понимаешь? Эта проблема лишь усугубит дело. Потому
что ты навредишь не только мне. – Он отпихнул ее от себя и жестко добавил: – Ты
все это прекрасно знаешь. Не пытайся казаться сильнее.
Не в силах находиться с
ним в одном помещении, Лили вышла, демонстративно бахнув дверью. И в
коридоре встретилась с Молана. Час от
часу не легче.
– ЛилСи.
– Стэтэм.
Лили вздернула носик. Ее
конский хвост откинулся назад. Платье с воротничком в стиле ретро делало ее
меньше и моложе. Перед Молана Лили стояла словно школьница перед учителем.
– Поздравляю. И на этот
раз ты выкрутилась.
– Ты ведь знаешь меня,
Молана. И если ты хочешь знать истинную причину моего поведения, спроси Ричи. Я
ошибаюсь открыто, а он делает свои ошибки тихо и незаметно.
Она собралась уйти, но
Молана успел схватить ее за локоть.
– Сколько раз я тебе
говорил: не глупи, – сказал он не глядя в ее сторону. – Я могу развести вас
тихо и без скандалов. Тебе будет обещана свобода. Ты сможешь сохранить карьеру.
Лили прищурила глаза.
– Ты знаешь, чего я
хочу, – добавил он.
Лили знала. Это не в
первый раз, когда Молана предлагает переспать с ним. Но Лили еще не настолько перестала
себя уважать, чтобы забраться в постель к пятидесятилетнему мужчине. В
молодости Молана был мечтой любой женщины. Лили видела его фотографии в
двадцать лет, когда он играл в джазовом оркестре. Его сравнивали с Марлоном
Брандо – дьявольская смесь из
божественного дара, редкой мужской красоты, грации хищного зверя и… отвратительного
характера. Иногда Молана забывает, что в висках давно серебрится седина, а лицо
покрыто глубокими морщинами.