— Я должен увидеть… дочь!
Запинка чуть ли не вызвала раздражённый рык. Роаш знал девочку чуть больше года, но в нём самом отцовских чувств было куда больше, чем в короле. И хоть он пока не мог назвать себя её отцом, ему эта девочка дорога. Как люди вообще могут так просто избавляться от своих детей, использовать их, продавать, дарить, обменивать?.. И среди нагов попадаются весьма неприятные личности, но Роаш никогда не сталкивался с тем, чтобы кто-то так безразлично относился к своим детям.
— Вы её уже видели, — сухо произнёс наг, удержав собственные эмоции внутри. — Разве этого недостаточно? Она показала всю себя.
Король стиснул зубы и взбешённо посмотрел на него.
— Моя дочь непозволительно многое от меня скрывала, — процедил он сквозь зубы. — И мне есть о чём с ней поговорить!
— А разве это её вина, что вы непозволительно мало знаете о ней? — вскинул брови Роаш и, полуразвернувшись к страже у двери, отдал приказ: — Никого не выпускать! Приём продолжается.
— Не много ли вы на себя берёте?! — Король бесстрашно подступил к нему. — Вы, кажется, забыли, кто перед вами!
— Я слуга своего господина, — сухо ответил Роаш. — Хотя в одном вы правы.
Он развернулся к задумчивому Делилонису.
— Наагариш Делилонис, так как главный над дворцовой стражей вы, а не я, будьте добры отдать приказ.
Делилонис медленно поднял на него взгляд и переспросил:
— Приказ?
— Да. Пусть стража закроет двери и никого не выпускает.
— Пусть… — Делилонис одобрительно махнул рукой, но стража уже двери закрыла, повинуясь словам наагариша Роаша.
В зале стоял невообразимый шум. Наги возбуждённо шипели, делясь друг с другом потрясающей новостью о «немоте» госпожи. Кто-то осторожно признавался, что уже знает об этом. И на него моментально обрушивался шквал вопросов и упрёков.
За столом людей тоже был галдёж, но по другому поводу. Бледные советники с ужасом смотрели на короля. Ведь это их подписи стоят под мирным договором, по условиям которого отдали принцессу Тейсдариласу. На лице королевы лежала печать немого отчаяния. Принцесса Руаза по-прежнему была ошарашена, а её пальцы нервно барабанили по поверхности стола.
Выругавшись неподобающим для его положения образом, король круто развернулся и направился к королеве.
А Делилонис наконец пришёл в себя. Он вскочил, запустил пальцы в волосы и заметался из стороны в сторону, разбрасывая подушки и двигая хвостом стол.