— Я подумаю, что можно будет сделать, — кивнул Орочимару.
— Вы хотите вернуться в Коноху? — полюбопытствовал Кабуто. —
Почему бы не сделать этого сейчас?
— Видишь ли, Кабуто-кун, сейчас мы слабы, — ответил ему Итачи. —
Мы не располагаем финансами, у нас очень много врагов, и это не
только враги в Конохе, да и в ней мы не будем полностью в
безопасности. Орочимару-сан говорил, что ты рос в приюте, это
так?
— Да, — кивнул парень, поправляя свои круглые очки.
— Если мы сейчас вернёмся в Коноху, велика вероятность, что нас
разделят и детей определят в приюты, подобные тому, в котором
находился ты. Мы слабы, половина ребят ещё маленькие, денег, если
сравнивать с состоянием клана, считай, нет, жилья нет, наш квартал
сгорел почти дотла. Даже если исходить из того, что мы с Шисуи два
дзёнина, два взрослых шиноби, остаётся открытым вопрос, кто будет
присматривать за остальными, пока мы будем официально, делясь с
деревней шестьюдесятью процентами дохода, пытаться наладить быт и
отстроиться? И кто будет защищать наших соклановцев от наших
врагов? Если вернуться сейчас, можно забыть о клане Учиха, у нас не
будет даже статуса малого клана.
— Нии-сан, — прошептал Саске, посмотрев на брата большими
глазами. Впрочем, Наруто тоже явно возмутился обрисованным
положением дел, но сдержался, промолчав.
Шисуи хмыкнул, соглашаясь. Дети могли обходиться без опеки, если
хотя бы учились в Академии или у них были опекуны старше
восемнадцати. По самым мягким законам мира шиноби, в которых
взрослость напрямую оценивается твоим званием и силой, они всё
равно остаются кучкой детей, а не Великим кланом Учиха. Впрочем,
это величие поддерживалось лишь благодаря старым заслугам, наличием
додзюцу у львиной доли соклановцев и ощутимым вкладом в жизнь
деревни. И да, Итачи был прав: они сейчас даже на малый военный
клан совсем не тянут.
— Кабуто-кун, — отвлёк задумавшегося над словами Итачи парня
Орочимару. — Пожалуйста, проверь здоровье Кимимаро, да и у всех
остальных тоже. Я хотел бы поговорить с Итачи-куном и Шисуи-куном
наедине.
На этом «семейный совет» был закрыт, и все направились по своим
делам. А Шисуи, следуя за Орочимару в его лабораторию, понял, что
пришло время для «того самого разговора», который он отложил до
прихода брата. Разговора о бессмертии, «Акацуки» и их дальнейших
планах.