— Прекрати, Итачи! — разгневанный голос отца словно привёл брата
в чувство. Саске вообще показалось, что грянул гром. — Какого чёрта
тут происходит? Итачи, ты ведёшь себя странно!
— Ничего странного, — снова тем безжизненным голосом ответил
Итачи. — Я делаю то, что должен. Вот и всё.
— Так почему тебя не было прошлой ночью? — повторил вопрос
следователей отец.
— Достигнуть вершины, — невпопад ответил брат.
— О чём ты? — воскликнул отец. И Саске вздрогнул, когда брат
резко выхватил и швырнул в стену кунай, проткнув нарисованный
красно-белый символ клана.
— Связанный… В этом клане я ничего не смогу достичь…
Перед глазами Саске замелькали воспоминания. Как брат может так
говорить? Совсем недавно тот сам учил его, что клан — это хорошо, и
Итачи горд быть его частью. Что изменилось? Неужели всё из-за того,
что их двоюродный брат... что Шисуи больше не стало. Саске и сам не
знал, что случилось бы с ним, если бы к нему пришли и сказали, что
Итачи умер...
— Люди постоянно воспринимают себя, как часть клана, и в
результате не видят по-настоящему важных вещей: нельзя измениться,
когда тобой управляют и контролируют, когда ожидают и требуют
чего-то большего…
— Прекрати! — прервал Итачи отец, помогая встать остальным.
— Скажешь ещё слово, и мы отправим тебя за решётку! — завопил
«ёжик». И Саске почувствовал, как холодеют его руки.
— Ну что? Что будем делать? Тебе нас больше не победить! — встал
в клановую стойку длинноволосый. — Капитан, отдайте приказ, и мы
его схватим!
Это было последней каплей.
— Нии-сан! Хватит! Не надо! Пожалуйста! Не надо! — на всю улицу
закричал Саске. На глазах выступили слёзы, а пальцы по-прежнему
нервно сжимали дверной косяк, не желая отпускать.
— Я не убивал Шисуи, — неожиданно Итачи, опустившись на колени,
склонился в позе почтения. — Я извиняюсь за всё, что сказал.
Простите меня.
— Видимо, в АНБУ ты так заработался, что не понимаешь, что
творишь, — громко сказал отец. — АНБУ находится в непосредственном
подчинении Хокаге, даже мы, полиция, не можем никого арестовать без
ордера. Я беру ответственность за Итачи на себя, — и, сказав это,
прошёл мимо Саске, не обращая на него никакого внимания.
Саске вздрогнул, когда увидел глаз брата, который проводил
взглядом вошедшего в дом отца. На миг показалось, что три томоэ
шарингана Итачи слились в странный трёхлучевой сюрикен.