Нормальным отцом я не был.
Чтобы приготовиться много времени
не нужно: умылся, оделся, взял документы, ключи и вперед. Перед выходом зашел к
дочери. По комнате прошла рота призывников: одежда вперемешку с тетрадями и
учебниками на полу, под стулом батарея грязной посуды, стол завален всякой
всячиной. Сама хозяйка берлоги мирно посапывала в кровати, снять наушники она
опять позабыла.
Осторожно вытащил затычки – из
динамиков неслось нечто похожее на рев оленя в период гона, положил их и
смартфон на прикроватную тумбу. Дарья не проснулась, пробурчала что-то
непонятное и отвернулась. Ну и хорошо, пусть спит. Жалко, что опять толком не
увиделись, не поговорили.
В отделении царил беспредел. Майор
вызвал всех, до кого смог дотянуться, а дотянулся он до многих. Заспанные
зомбиподобные существа слонялись по коридорам, сталкивались друг с другом,
роняли бумаги, вяло переругивались.
Рявкнул, большинство проснулось.
Особо непробиваемых пришлось вызвать в кабинет. После беседы сна не было ни в
одном глазу. Вот и славно. Пора за работу.
Проверка пожаловала с опозданием,
хоть в этом повезло, поэтому отчеты успели доделать все и даже прибраться на
своих рабочих местах. Зря я ворчал на дочь из-за беспорядка в комнате, до некоторых
товарищей в этом плане ей было еще расти и расти.
Оказалось, расслабился я рановато.
Веселье только начиналось.
С проверяющими прибыл и
подполковник Скворцов Григорий Иванович, мой старый преданный враг. Еще в
учебке после армии столкнулись, даже не помню, что тогда не поделили, с тех пор
судьба постоянно сталкивала нас лбами. По карьерной лестнице он забрался выше,
что несколько перевешивало удачу в его сторону. Ну и ладно.
Заметив меня, Скворцов недобро
улыбнулся и велел пригласить первым.
Что ж, друзья-товарищи, не
поминайте лихом.
Настроившись получить очередную
порцию люлей, вошел в кабинет к Тарасову, там, как обычно, разместились
проверяющие. Сделал морду кирпичом, подал папку с отчетами и дела. Майор
сигнализировал что-то от шкафа – я притворился тупым. Еще перед Скворцовым не
прогибался. Не в этот раз.
Подполковник едва взглянул на
бумаги и отложил на край стола. Оглядел меня с ног до головы и скучающим
голосом проговорил:
– Нарушаем, товарищ капитан?
Мысленно вспомнив все свои
проступки, небрежнее, чем следовало, ответил: