– Никак нет, товарищ подполковник.
Тот нахмурился. Хотел что-то
добавить, да не успел. Зазвонил телефон, причем не один из наших сотовых, а
стационарный, стоящий на столе.
– Слушаю, – проигнорировав дернувшегося
Тарасова, он по-хозяйски поднял трубку.
Его невидимый собеседник
затараторил со скоростью пулеметной очереди, не давая вставить и слова.
Интересно, у кого-то это отсутствовал инстинкт самосохранения?
Дослушав, Скворцов покосился на
меня и подал трубку.
– Это вас, Волков.
С трудом сдержав удивление, принял
трубку.
– Волков, говорите.
– Здравствуйте, Александр
Кириллович, это Глеб Павлович. Мириченко. Директор школы, в которой учится ваша
дочь Дарья.
– Да-да, Глеб Павлович, я помню, –
ответил я, судорожно ища сотовый в карманах брюк. Нашел, выключенный. Включил,
увидел уйму пропущенных звонков: от Дашки, от Софьи Ильиничны, классной
руководительницы, ну и Мириченко. Что стряслось?
– Что-то случилось?
– Случилось, Александр Кириллович.
Безобразие. На вашем месте я бы…
– Дочь в порядке? – перебил я.
Директор подавился фразой, сбился,
поэтому ответил не сразу, заставив понервничать.
– Да, Дарья цела, но у нее большие
неприятности. Она зверски избила одноклассницу, Машу Реутову. Я прошу, нет,
требую, Александр Кириллович, чтобы вы немедленно приехали в школу.
Все, амба. Вашу мать.
– Буду, без меня ничего не
предпринимайте, – бросил в трубку и отключился.
Все взгляды в кабинете были
направлены на меня.
– Дочь? – спросил майор.
– Она.
– Иди давай. Быстрей уйдешь,
быстрей вернешься. Григорий Иванович, не возражаете?
Я приготовился бодаться со
Скворцовым до пены изо рта, в конце концов, я единственный опекун дочери, и
обычно мне давали некоторые поблажки, но тот неожиданно махнул рукой.
– Проваливай, Волков.
– Я быстро, – пробормотал
вполголоса, абсолютно уверенный, что быстро разобраться с этим делом не
получится, и вышел за дверь.
Звонить Дашке не стал, лучше
встретиться и переговорить с глазу на глаз. Надеяться на лучшее тоже не было
смысла, уж если дочь пустила в ход кулаки, дело дрянь. И это только моя вина.
Мать Дарьи умерла слишком рано,
оставив меня одного с шестилетней девочкой на руках. На приходящих нянь,
гувернанток и прочих загадочных существ банально не хватало денег, а работа
забирала почти все время, поэтому дочь часто оставалась одна. Соседка изредка
присматривала, но без особого рвения. Винить за это ее я не мог, у старушки на
попечении было шестеро внуков.