— Он, оказывается, в университете сразу нашел себе еще одну
девушку и все годы учебы встречался одновременно и с ней, и со
мной, часто — как я в конце концов узнала — успевал сбегать на два
свидания за день. А потом, видите ли, сделал свой выбор, решил всю
правду мне рассказать, — говоря это, Катя ощутила привкус желчи на
языке, но продолжала. — Что никакая у нас с ним не любовь, просто
мы привыкли друг другу, а вот там любовь настоящая, и ее он
упускать не собирается.
Катя почувствовала, как собственные ногти впились ей в ладони, и
только тогда заметила, что сжала кулаки. Она сразу же заставила
себя расслабиться, нарочно медленно выдохнула и заключила:
— Наверное, он был даже прав. Во всяком случае, плакала я не
столько о том, как без него жить буду, сколько о том, как противно,
что он годами меня обманывал, а я не замечала. Только, если ему
прямо уж понятно было, где любовь настоящая, а где нет, что ж он
выбирал-то так долго?
Сколько раз Катя мысленно задавала этот вопрос самой себе. А вот
вслух произносила впервые. У Вадима как-то не собралась
спросить.
— Так мерзко мне стало ото всех его запоздалых откровений, что я
решила Вадима приворожить, — заключила Катя. — Не чтобы любил меня,
а чтобы помучался.
— Но потом пожалела его? — тихо спросил Леха.
Катя покачала головой:
— Не его, себя. В последний момент испугалась, что после такого
ни я сама, ни моя сила уже не будем прежними, и пожалела волшебство
на это дело тратить.
— По-другому отомстила? — предположил Леха, причем осуждения в
его голосе не слышалось.
Но Катя и тут покачала головой.
— Нет, — ответила она. — Ничего я не стала делать, даже
воспоминания о волшебстве не убрала у него, хотя и надо бы. А уж до
мести и тем более не дошло. Поступила благородно, можно сказать, —
Катя криво усмехнулась. — Или просто оказалась на деле слабой и
никчемной, не способной постоять за себя. Я до сих пор не решила. В
любом случае, у Вадима теперь семья, с той девушкой. У них уже и
дочка растет. А у меня только страх, что любой человек, которому я
доверюсь, станет меня обманывать. Каждый раз, когда знакомлюсь с
кем-нибудь, об этом только и думаю, перестать не могу.
На последних словах Катя скривилась, как от боли. Леха будто
хотел сказать что-то, но потом передумал. Неловко поерзал на
скамейке. И все-таки сказал: