Она вышла, причем ни в ту дверь, в которую вошли мы с городовым. Я поспешила следом. Сладкая любительница зверинцев осталась с папенькой.
За дверью обнаружилась еще одна комната. За комнатой коридор, за коридором – крытый теплый проход, соединяющий резиденцию градоначальника и его дом. Теперь стало ясно, почему женщины семьи Мошано так легко одеты.
В доме меня перепоручили строгой высокой женщине с вытянутым лицом. Если бы не знала, что в этом мире нет оборотней, подумала, что ее вторая ипостась – лошадь.
– Займись ей, Руана, – велела кэра Мошано и, не дожидаясь ответа, удалилась.
Лошадиная женщина смерила меня недовольным взглядом.
– Ко мне можешь обращаться кэра Валенсо, – процедила она. – Я заведую хозяйством в доме.
– Приятно познакомиться. Меня зовут Мари. Мари Ревиль.
– Неважно, – отмахнулась Руана. – Шевели ногами.
Она повела меня вглубь дома, одновременно вводя в курс дела.
– Спать будешь в комнате с остальными мастерицами. Там как раз постель освободилась.
Интересно, что случилось с прошлой постоялицей спального места?
– Есть будешь на кухне со слугами. Два раза в день. Утром в шесть и вечером в восемь.
– А обед? – между делом поинтересовалась я.
– Обед тебе пока не положен. Не заслужила. Итак, считай, на всем готовеньком жить будешь. Знай себе работай.
– Да уж. И зарабатывай кэре Мошано на булавки, – невольно вырвалось у меня.
Кэра Валенсо резко остановилась, столь же резко развернулась и тыкнула меня неожиданно острым пальцем в грудь.
– Моя б воля, я таких хитрых лисиц, как ты, гнала бы в шею. Нечего чужие харчи жрать!
Я лишь хлопала глазами и пыталась понять, говорила она образно или конкретно указывала на мою видовую принадлежность? Надеюсь, первое.
– Это все кэр градоначальник, золотой человек! Подбирает вас по помойкам да по притонам. Кормит, поит, одевает, работу дает. А выходит, змеюк подколодных у себя на груди пригревает! И махнет такая вертихвостка юбкой, и умчится с первым-встречным! А кэр человек жалостливый, тревожится потом из-за такой, ночей не спит!
Уж не о той ли девушке, что жила здесь до меня, идет речь?
– И супруга его, кэра Тельма старается. Терпит выходки, таких как ты. Уж я бы на ее месте…
Все ясно. Кэра Валенса была предана семье, как собака. И ничего дальше своего носа не видела, вернее, не хотела замечать. Ни то, что кэр градоначальник вынуждал несчастных девушек пахать за гроши. Ни злобность и тщеславие его жены. Не особые увлечения дочери.