—
Прости, дорогая, я не привыкла быть серой мышью…
—
Да что ты? А я знаю отличный способ, как тебе оказаться в центре
внимания!
Ответить Еве помешал Равен Галбрейт, грозной
тенью нависший над ней и Хелен.
—
Сегодняшние бегунки должны быть невероятно хороши, чтобы ты смогла
компенсировать подобную дерзость, — вызывающе произнес Советник,
сверля брюнетку уничижительным взглядом.
—
Не сомневайтесь, сэр, — учтиво поклонившись, Рид не смогла сдержать
улыбки. — Я очень старалась при поисках нынешних кандидатов. Они
будут готовы с минуты на минуту.
—
Мистер Галбрейт, я как раз предлагала Еве сегодня лично выступить в
саду, — не сдержалась Хелен, не в силах проглотить замечание про
серую мышь. — Уверена, ее участие произведет особый фурор среди
гостей генерала. Я с радостью уступлю ей свое место…
—
Не сомневаюсь, это всегда можно устроить, — хмыкнул Равен, оценив
голые плечи Евы, а потом перевел сомневающийся взгляд на брючный
костюм Коллман. — Но тогда какого Всадника сегодня ты тут забыла,
Хелен?
В
этот раз настала очередь блондинки оправдываться за свои слова.
Всем было известно, что на приемы генерала допускались только
избранные. Даже среди приближенных лорда Орла не все входили в круг
приглашенных.
—
Я облегчу тебе задачу, — обреченно вздохнул Галбрейт, подавшись
вперед. — Или ты сейчас же идешь готовиться к охоте, или немедленно
проваливаешь из поместья Вагнера. И да, как ты доберешься отсюда до
Лонде-Бри, мне неинтересно.
—
Я все сделаю, что от меня требуется, сэр! — сухо поклонилась Хелен
и, бросив напоследок гневный взгляд на Еву, удалилась.
Довольная очередной победой, Рид ухмыльнулась
в ответ, что, конечно же, не укрылось от Советника.
—
Не переоценивай мое расположение к тебе, Еванджелина.
—
И в мыслях не было…
Ответив лишь кивком, Равен удалился, оставив
Еву наедине с любопытными взглядами присутствующих и мучительным
ожиданием конца мероприятия. Заунывные мелодии из висящих на
колоннах аудиографов лишь заставляли больше нервничать. Чем дольше
Ева находилась в этом зале, тем отчетливей ощущала, словно
поверхность ее кожи начинала окутывать невидимая покалывающая
пленка. Чем громче слышался смех вокруг и чем сильнее нарастало
всеобщее возбуждение, тем плотнее становился воздух, а в ярком
свете эфирных кристаллов краем глаза можно было заметить едва
уловимые темные блики.