— Нет, – пробормотала, – этого не может быть. Бред.
Чтобы отогнать дурацкие идеи, сразу отправилась в душ, уже выйдя из него, обнаружила семь пропущенных от Светки. Присвистнув, набрала подругу.
— Ты почему не берешь трубку? – немного нервно спросила она.
— В душе была.
— Ты... Одна?
— Конечно, а с кем? – не поняла я сразу, но почти тут же смекнула. – Свет, ты дура? Чтобы я связалась с таким хамом, как этот Петя? К тому же с каких пор я, по-твоему, сплю с малознакомыми мужчинами?
— Прости, – подруга, кажется, смутилась, – он умеет быть обаятельным, когда ему это надо, я и подумала, вдруг он... вы...
Весь этот лепет был Светке не свойственен. Она, что говорится, представляла собой тип роковой женщины, которая взглядом укладывает мужчин к ногам. Потому я, не выдержав, выдала:
— Ты что, с ним переспала?
— С кем? – испуганно спросила Светка, а я глаза закатила.
— С Петей.
Возникла пауза, я успела досчитать до пяти, считала медленно.
— Давай я приеду завтра утром, – в итоге сказала Светка, а я окончательно уверилась в своих мыслях.
— Света, – начала грозно, но подруга, быстро сказав пока, повесила трубку.
Перезванивать я не стала, дохлый номер. Ладно, завтра так завтра. Но это просто в голове не укладывается. Как Светка могла переспать с братом своего мужа? И главное, когда?
Спала я плохо. Снился мне Павлик в белом длинном балахоне, он печально качал головой, пока Светка целовалась с его братом. Я пыталась их разнять, но они отпихивали меня, а потом принялись срывать друг с друга одежду... И тут зазвенел спасительный звонок. Часы показывали девять утра, и я подумала: Светка, черти бы ее побрали. Прошлепав до входной двери, распахнула ее со словами:
— Некоторые люди по утрам спят, – но тут же замерла, встретившись с насмешливым взглядом голубых глаз.
— Какими судьбами? – быстро пришла в себя. Петя широко улыбнулся, окинув меня быстрым взглядом.
— Соскучился.
— А я нет, – я решительно стала закрывать дверь, но этот гад успел втиснуть кроссовок, а за ним и сам втиснулся. В прихожей и так места мало, а тут вовсе дышать стало нечем. Петя снова улыбнулся. По всей видимости, считает свою улыбку сокрушительной. И наверное, я могла бы повестись на нее, если бы за вчерашний вечер не успела понять: Петр Смолов — наглый, хамоватый, самовлюбленный эгоист, которому наплевать на весь остальной мир. Однако зачем-то он ко мне приперся, и самое простое — дать ему высказаться и выставить.