— Ыр, — с этими словами делаю около десяти шагов, протягивая
нож. Дикарь смотрит заинтересованно, берет из моих рук нож и вертит
его в руках, пытаясь понять его предназначение. Только собирался
показать, как неандертальца озарило: он порезал палец и изумленно
смотрел на кровь. Секунд десять его мозг анализировал и нашел
верный ответ:
— Ыр, — радостно взревел он и схватив руку воина рядом с собой,
полоснул лезвием по руке. Рука воина моментально окрасилась кровью,
и он тоже восхищенно выдохнул:
— Ыр! — Пару минут спустя неглубокие раны получили все члены
племени включая детей. Забыв о нас, неандертальцы сгрудились возле
вождя, обладателя необычного предмета. Таких неандертальцев я еще
не встречал: они напрочь рушили стереотипы кровожадных и
агрессивных дикарей. Минут пять продолжалось веселье связанное с
подарком, пока вождь не вспомнил, что они не одни.
— Эр! — веселье мгновенно прекратилось, женщины подняли и
взвалили на себя связки шкур и еще раз крикнув в нашу сторону «Ыр»,
неандертальцы углубились в лесную чащу.
— Странные они, — нарушил молчание американец, — словно мозг
застыл на уровне детского развития.
— Инбридинг, — я двинулся дальше, в противоположную от ушедших
дикарей сторону.
— Инбридинг? — переспросил Тиландер, продираясь вслед за мной по
подлеску.
— Да, близкородственное скрещивание. Первые несколько поколений
усиливаются положительные черты, а затем начинается ухудшение.
Развиваются тяжелые генетические заболевания. Но самое плохое в
инбридинге — ухудшение когнитивных способностей, иначе говоря, со
временем потомки становятся тупее и тупее, пока окончательно не
выродятся.
— Да, умом они не отличались, — согласился Тиландер, вытирая
вспотевший лоб.
— Они даже не в состоянии адекватно оценить ситуацию, — я тоже
остановился, мы достигли подножья холма. —Не увидели в нас никакой
угрозы, хотя мы сильно отличаемся и цветом кожи, и внешностью. На
уровне инстинкта дикари произвели обмен и проследовали дальше. Их
слишком мало, чтобы развивалась устойчивая популяция. А
кроманьонцев будет много, и ведут они себя агрессивнее. Поэтому в
нашем мире неандертальцы вымерли как мамонты. Прав профессор
Александров, Европа сейчас лежит бесхозная, бери и осваивай.
— Макс, — только хотел Тиландер задать вопрос, как я шикнул на
него: с верхушки холма показалось стадо оленей. Животные
неторопливо спускались вниз, практически на нас.