Тема космоса и звезд продолжалась в
довольно большом числе моделей космических кораблей, которые висели
на специальных подвесках под потолком. Большие транспортники и
пузатые авиаматки, массивные линкоры, громадные крейсеры прорыва и
юркие штурмовики еле заметно покачивались от неуловимого движения
воздуха.
В углу комнаты стояла кровать, на
которой находилось неподвижное тело подростка. Натянутая до самого
подбородка белоснежная простынь совсем не скрывала субтильного
туловища. Узкие плечи, руки и ноги без всякого намека на мышцы. Его
болезненную бледность лица усиливали непослушные черные волосы.
Вокруг глаз застыли темные круги.
-…Перестань себя винить, - через
плохо прикрытую дверь доносился приглушенный женский голос. – Ты ни
в чем не виноват. Услышь, наконец меня! В случившемся с Алексеем
нет никакой твоей вины! Мища, пожалуйста, прекрати. Ты же поедом
себя ешь…
Через несколько секунд заговорил
мужчина. Голос у него был тяжелый, полный бесконечного отчаяния.
Звучала и еще нотка тщательно сдерживаемой ярости. Физическим
чувствовалось, как он сдерживался, чтобы не сорваться и дать выходы
накопившейся злобы.
- Я понимаю, разумом понимаю, что ты
права… Я отошел на какие-то полчаса в офис «Ростико», чтобы
подписать эти проклятые бумаги. Леща остался в машине, на
охраняемой парковке. Что там ему могло угрожать? Конечно, ничего.
Там же везде камеры, сканеры, подавители. Там все под контролем.
Так они всегда говорят. Не беспокойтесь, все под контролем, -
словно убеждая самого себя, говорил мужчина. – Я ведь и не думал…
Понимаешь меня… Откуда я мог подумать, что эти урожденные дебилы
решать именно на парковке устроить свою дуэль?! Мне даже в голову
не могло это прийти. А им пришло… Они ведь урожденные дворяне,
честь и совесть страны, элита… Им ведь дозволено то, что нам,
смертным, недоступно. Конечно, конечно, можно. Это же дворянская
дуэль. Им же нельзя сносить оскорбления их чести. Можно и целый дом
испепелить ради такого… А мы что? Мы же земляные черви. На земле
живем, ползаем...
Его речь становилась все более
бессвязной, постепенно сходя на бормотания. Вскоре раздались
рыдания.
- Ненавижу этих тварей. Понимаешь
меня? Всей душой их ненавижу! Всего выворачивает, когда их холеные
рожи вижу перед собой… А я должен им улыбаться, разговаривать с
ними, кланяться. Они ведь урожденные дворяне, первые боярские роды,
что щедро платят за мои артефакты… Только теперь они нам за все
заплатят. За все и полной мерой, - растерянность и отчаяние в его
голосе уже сменились торжествующей ярость. – Я ходил к Вяземским.
Да, да, Поля, я был у самого Михаила Андреевича, патриарха
урожденного боярского рода Вяземских. Теперь мы часть рода и нас
будут защищать, как самих себя… Я принес полную клятву… Я изготовлю
для дружины рода такие артефакты, что никому и не снились. А те
твари, что покалечили нашего мальчика, обязательно за все заплатят.
Слышишь меня, поля? Они за все заплатят…