– Приезжие торговцы в вестибюле, – сказала Айри, понимая, что
непонятное слово «вестибюль» прекратит расспросы.
Так и вышло. Кучер глубокомысленно хмыкнул, грубая рука закрыла
дверь кареты. «Но!» – услышала Айри, и карета покатилась по
мостовой.
Мерный цокот копыт убаюкивал. Глаза Айри закрылись, руки сжали
мешок с костюмом.
«Встретишь свою судьбу сегодня». Поскорее бы. Отчего-то так
сердце заходится… Хоть бы карета никогда не останавливалась!
Как назло, именно в этот момент карета остановилась. Кучер
что-то говорит, кто-то отвечает. Не выдержав, Айри высунулась из
окна. Оборванец, страшный, как незнамо что, гладил лошадь.
– Ну что там такое? – крикнула Айри. – Прогони его! Что
застыл?
Тронулись. Айри, морщась, смотрела в окно. Вот и пропало все
настроение. Да и вера исчезла. Встретит она судьбу, как же! Старухе
просто захотелось побольше денег загрести.
Приехали. Айри спрыгнула на землю, и от негодования забыла про
мешок. Тот же оборванец стоит и смотрит на дворец, как ни в чем не
бывало!
– А он что здесь делает? – Айри шагнула вперед.
Оборванец повернулся, и сердце Айри замерло, в животе поселилась
пустота, а из головы выдуло все до единой мысли. Губы сами собой
растянулись в улыбку, и княжна склонилась перед своей судьбой.
Восток
Старый рыбак распутал невод и выпрямился, глядя на алеющий
горизонт. Усмехнулся в усы – начиналась любимая игра.
– Ну, Речка Алая, накорми бедняка!
Старик забросил невод туда, где ему померещилось серебро чешуи.
Сеть погрузилась в набежавшую волну. Выждав, рыбак потянул снасть.
За долгие годы руки привыкли видеть скорее и лучше глаз. По
свободному ходу рыбак понял: пуста сеть, ни малечка.
– Ох, Реченька, – покачал головой старик, снова косясь на
горизонт, – кончается твое времечко. Порадовала бы напоследок.
До свету рыбак всегда уговаривал Реку, а с восходом обращался к
Солнцу. Удастся до зорьки обед выловить – весь день ходит старик по
деревне и славит Алую Реку. Если же только с восходом удача
улыбнется – Солнце восхваляет. Давно перестали бить и бранить за
такое издевательство старика, привыкли. А он и рад, лишь бы
голосить.
Во второй раз вытащил рыбак пустой невод. Сплюнул в сердцах.
– Ну, Солнышко, выручай! Все надежа на тебя теперь.
Красные сполохи поползли по рябящей морской глади, что-то
сверкнуло в глубине, и рыбак сноровисто кинул туда невод.