Гук, один из самых молодых по
возрасту, но не самых свежих, членов отряда, но отменный стрелок
кивнул. В руках он сжимал такой же, как у Павлова АК внешников.
Они, без сомнения, по факту являлись самым крупнокалиберным и
убойным стрелковым оружием в отряде. Сайги, что имелись у некоторых
присутствующих бойцов и вообще в Башне, хоть и имели калибр 7,62,
но автоматный, а не винтовочный. То есть 7,62 на 39, а не 7,62 на
54 мм. Вроде разница и не велика, но только на первый взгляд и для
дилетанта, а на самом же деле она крайне существенна. Сам бы Феррум
для встречи с тем же кусачом, предпочел такой Сайге хотя бы Мосинку
с полновесным, а не промежуточным патроном. Но, увы, их не хватало,
а Сайга тоже себя неплохо зарекомендовала для отстрела зараженных
средней степени развитости. Даже кусача ей все же можно было взять,
хоть иногда и не так уверенно, как хотелось бы.
Затушили свет и, оставшись в ночном
мраке, переместились в середину коридора второго этажа. Несколько
человек стали контролировать окна, что были в небольшом зальчике у
лестницы, несколько заняли соседние комнаты и несколько остались
охранять Сфинкса, занявшего место на площадке у верха лестницы.
Валентина, Феррум и Сенека спустились чуть ниже и заняли межэтажную
лестничную площадку, чтобы встретить мутантов сразу на выходе из
воды, а лучше в воде.
Распределившись и заняв позиции,
замерли в ожидании, в душе опасаясь, что твари не атакуют сразу, а
все же повредят лодки. В принципе плав средства не представляли для
зараженных гастрономического интереса, но они пропахли людьми,
пользующимися ими день за днем на протяжении продолжительного
времени. Так что, как бы не повредили те же резинки в поисках
добычи, которой нет. Хотя с того расстояния, где находятся лодки,
зары уже должны почувствовать людей. Но, беспокоиться о целостности
плав средств рейдерам было поздно, ведь не подвергнув себя
чрезмерной опасности и без потерь лодки, они защитить попросту не
могли. Для этого нужно было выйти наружу и занять эти лодки, и
твари получат преимущество. С ситуацией оставалось только
смириться.
Окинув взглядом темные силуэты
людей, точно римский император идущий на смерть гладиаторов, Сфинкс
бросил на бетон коврик из пенки. Устроившись на этом коврике на
коленях, как японец за столом, он прикрыл глаза. Так ему проще было
контролировать движение тварей. Рядом с ним тут же встал боец с
арбалетом на охрану ценного члена отряда. Сенс, если что, справился
бы и сам, но для этого ему пришлось бы отвлечься от основной
работы, что не сулило хорошего.