>Юпитер. Прекрасно. Итак, я сказал бы: «Молодой человек, уходите! Что вам здесь нужно? Вы хотите предъявить свои права? Полно. Вы горячи, крепки – из вас вышел бы храбрый командир в армии, полной боевого задора. Вы найдете для себя дело получше, чем царствовать над полумертвым городом, над городом-падалью, истерзанным мухами. Здешние жители большие грешники, но они вступили на путь искупления. Оставьте их в покое, молодой человек, оставьте их в покое, отнеситесь с уважением к мукам, которые они на себя приняли, уходите подобру-поздорову. Вы непричастны к преступлению и не можете разделить их покаяния. Ваша дерзкая невинность отделяет вас от них, как глубокий ров. Уходите, если вы их любите хоть немного. Уходите, иначе вы их погубите: если вы их остановите, если хоть на мгновенье оторвете от угрызений совести, грехи облепят их, как застывшее сало. Совесть у них нечиста, им страшно, а запах страха, нечистой совести услаждает обонянье богов. Да, эти жалкие души богам по вкусу. Хотели бы вы лишить их благосклонности богов? А что вы дадите взамен? Спокойное пищеварение, мирную, безрадостную провинциальную жизнь и скуку? Ах, скука – быт счастья. Счастливого пути, молодой человек, счастливого пути. Мир в обществе и мир в душе – так неустойчивы: не трогайте, а то разразится катастрофа. (Глядит ему в глаза.) Чудовищная катастрофа, которая обрушится на вас».
>Орест. В самом деле? Так бы и сказали? Что ж, если бы этим молодым человеком был я, я ответил бы…
Меряют друг друга взглядом. Педагог покашливает.
А, пустое, не знаю, что я ответил бы. Может, вы и правы, к тому же все это меня не касается.
>Юпитер. В добрый час. Хотел бы я, чтоб Орест оказался столь же рассудителен. Ну, мир вам, надо идти, у меня дела.
>Орест. Мир вам.
>Юпитер. Кстати, если вам мешают мухи, вот средство от них избавиться. Посмотрите на этот рой, который жужжит вокруг вас: я щелкаю пальцами, делаю жест рукой и говорю: «Абраксас, гала, гала, це, це». Глядите: они падают и расползаются по земле, как гусеницы.
>Орест. Клянусь Юпитером!
>Юпитер. Пустяки. Скромный светский талант. Я дрессирую мух в часы досуга. До свидания. Мы еще увидимся. (Выходит.)
Орест, Педагог.
>Педагог. Берегитесь. Этот человек знает, кто вы.
>Орест. Человек ли это?
>Педагог. Ах, государь мой, как вы меня огорчаете! Неужели вы забыли все мои уроки, светлый скептицизм, которому я вас учил? «Человек ли это?» Да на свете нет никого, кроме людей, чтоб им пусто было. И с ними хлопот не оберешься. Этот бородач – человек, какой-нибудь шпион Эгисфа.