Я старалась сдерживать слезы, хоть мне было по-настоящему больно и обидно
слушать это. Всегда знала, что для дяди я так, обуза. И нужна лишь для того,
чтобы выгодно сплавить замуж. Даже то, что у него не было своих детей, не
смогло повлиять: он меня так и не принял. Ну ничего, я не так беспомощна и
беззащитна, как он думает. И свою судьбу буду вершить сама!
— Это не вам решать, — произнесла, подняв на дядю глаза.
— Тут ты права, — младший лорд хмыкнул. — Но это пока.
Как только дядя ушёл, я тут же поспешила открыть балкон, чтобы впустить в
комнату тёплый воздух. Внутри у меня всё сжалось от холода, даже зуб на зуб не
попадал. Да, дядя любит пускать в ход свои приёмчики. Особенно сильно магия
проявляется, когда он злится, а я и ответить-то ничего не могу: магическая
защита ветра против холода практически бессильна. Эх, жаль, что в моих жилах не
течёт огонь — подпалила бы дяде сюртук, да и Марку тоже, чтобы не повадно было
смеяться и угрожать.
Стоя на балкончике и греясь в лучах ещё по-летнему тёплого солнца, в голову
приходили тревожные мысли. Отказав Райанам, на меня могут свалиться проблемы
куда хуже, чем дядин гнев, к нему-то я привыкла.
Вообще, дом Райанов не очень влиятелен, зато довольно богат благодаря
стратегически удачному расположению их земель: по территории всего Западного
Междуречья пролегают торговые тракты, а в Дадфолде находится самая большая
ярмарка всего Ардэна. Не удивительно, что они нажили себе богатства за счёт
налогов и сборов с купцов, простых торговцев и ремесленников.
Но я ведь с самого начала знала, на что иду. Так что в Академии придётся
поднапрячься и на распределении выбить себе место получше.
— Миледи, — в дверь шмыгнула горничная. — Чемоданы почти собраны. Прикажете
положить ещё что-то?
— Нет, — пройдя обратно в комнату, ответила я. — Остальное соберу сама.
Спасибо за помощь, Джесси, можешь идти.
Лицо горничной тут же просияло, и довольная тем, что её отпустили, девушка
скрылась за дубовой дверью.
Личные вещи я положила в удобный рюкзачок. Бумага и остальные писчие
предметы уместились туда же. Два комплекта студенческой формы аккуратно
положила в чемодан, который стоял у меня в шкафу. Управилась я, наверно, всего
за пару часов, не больше. Последнее, что было необходимо сделать — это
навестить дедушку. Надеюсь, он не занят и примет меня. Поэтому выйдя из
комнаты, направилась на третий этаж. Там, в самом конце коридора, располагался
его кабинет. Мне всегда было тоскливо здесь: висевшие портреты многочисленных
родственников, которые будто глядели на тебя, навевали беспокойство и уныние.
Особенно больно было смотреть на портрет отца. На нём он был таким молодым,
примерно моего возраста, красивым, статным, в военной форме, что слезы
наворачивались. Портрета матери нигде не было, потому что в семью её не
приняли, так как она была дочерью простого помещика. В моём медальоне хранилась
её миниатюра — единственное, что осталось.