Взяв ручку на себя, Дима начал набор высоты, а потом развернул
«этажерку» вправо, направляясь вдоль выстроившихся цепочкой
одноэтажных домов, параллельно вражеским окопам. Глянул в карту:
здесь было обозначено четыре линии траншей, однако над каким именно
участком линии фронта он сейчас летит – уже не разобрать. Никаких
визуальных ориентиров, которые помогли бы ему привязаться к
местности, поблизости не наблюдалось.
Из окопов больше не стреляли, и потому Дима смог немного
осмотреться. Слева тянулась грунтовая дорога, отороченная по
сторонам небольшими островками чахлых деревьев, по ней пылило сразу
несколько обозов, укрытых брезентом. Окраинный район Ахтыбаха,
застроенный одноэтажными домиками, отворачивал правее: там
виднелась небольшая мощеная площадь и серая зубчатая коробка не то
церкви, не то ратуши. Окопы оборонительных позиций противник
оборудовал на самых подступах к городу, причем весьма причудливым
образом: где-то глубиной в три эшелона, где-то в четыре, с узкими
переходами между траншеями и отдельными проплешинами не разрытой
земли, а в нескольких местах Дима усмотрел даже присыпанные грунтом
бревенчатые блиндажи. По всему выходило, что аламейцы подготовились
к войне всерьез и заранее.
Положив «Хорнер» на крыло, Дима развернулся и пошел вдоль
тыловой линии укреплений. Окраинные дома сменились огородами,
чередовавшимися с зеленовато-бурыми полосами вспаханной земли,
внизу стали вновь попадаться зияющие воронки от снарядов.
Трехкрылая тень аэроплана перепрыгнула через узкую речушку с
выгнутым в небо горбатым мостом и побежала по степи, пытаясь
догнать улетающий самолет. Слева потянулась на юг тонкая
серебристая нить узкоколейки, рассекая унылую степь надвое, вдалеке
проступили смутные очертания железнодорожной станции. Дима взглянул
на карту: узкоколейка обнаружилась заметно в стороне от того
сектора, который он планировал исследовать.
А вот и искомая батарея. Прямо в поле недалеко от
железнодорожного полотна стоит с десяток курносых орудий, по бокам
от стволов – широкие, как у трактора, колеса со спицами, словно
только что снятые с ломовой телеги. Возле каждой пушки – несколько
дощатых ящиков со снарядами, вокруг мельтешат крошечные фигурки
артиллеристов. Вот один вскинул к плечу винтовку с примкнутым
штыком, целясь в Димин аэроплан, вот его примеру последовал другой.
Выстрелов он не услышал, зато увидел, как еще двое аламейских
солдат волокут по земле, разворачивая в его направлении, пулемет на
массивном колесном лафете.