Сделав карандашом пометку на карте, Дима прикинул направление,
со стороны которого дул равномерный поток ветра, и плавным
движением ручки накренил «этажерку» навстречу упругому воздушному
потоку. Одновременно с этим, совершенно наплевав на предупреждения
Болдера, он до упора вдавил педаль руля направления в
противоположную сторону. Шарик в ужасе забился в угол прозрачной
колбы, самолет качнулся и, клюнув носом, стремительно заскользил к
земле. Хлопнула, а потом забилась в конвульсиях, затрещала как
сорока привязанная к крылу лента, поползла по кругу стрелка
высотомера. Перехватив поудобнее ручку управления, Дима взялся
правой ладонью за рукоять «Гочкиса» и нажал на гашетку. Пулемет
дернулся, выбивая из стремительно приближающейся земли высокие
фонтаны грязи, прыснули в стороны, как тараканы из-под тапка,
аламейские артиллеристы. Ага, страшно?
Выровняв машину у самых ковылей, Дима прибавил обороты и вновь
потянул ручку на себя и влево, уводя «этажерку» в разворот с
набором высоты. Батарея осталась за спиной, уползая правее, под
крылом снова показались черепичные крыши домов, но Дима чуть
увеличил крен, возвращая «Хорнер» на обратный курс.
Теперь его встречала целая толпа аламейских солдат в
остроконечных шлемах, ощетинившихся штыками винтовок. Защелкали
проносящиеся мимо пули. Только вот чтобы попасть в пикирующий
аэроплан, развернутый к тебе носом, нужно быть не просто метким
стрелком, а очень и очень везучим снайпером. Вновь застрекотал
Димин пулемет, у среза ствола замелькал яркий огонек, зазвенели
гильзы, падая в холщовый мешок, специально приспособленный для
того, чтобы, разлетаясь, они не угодили в лицо пилоту. Собравшийся
внизу комитет по встрече кинулся врассыпную, один из вражеских
солдат, выронив винтовку, повалился на колени, а потом кулем рухнул
плашмя. Потянув рукоять на себя, Дима выпустил короткую очередь в
сторону груды ящиков с артиллерийскими снарядами, но не попал.
Вслед защелкали едва различимые за гулом мотора выстрелы. Дима
перехватил вспотевшими ладонями ручку поудобнее и уперся ногами в
педали, вновь направляя аэроплан выше и влево, чтобы как можно
быстрее уйти с линии огня. Что ни говори, а кожаными перчатками
нужно и впрямь где-то разжиться, без них тут никак.
Набрав высоту порядка трехсот метров – к местным маркиям он так
и не смог толком привыкнуть, – Дима перевел «этажерку» в
горизонтальный полет и бросил короткий взгляд на манометр. Давление
в баллоне все еще было достаточным для продолжения полета, однако
стрелка понемногу ползла к нулю. Нужно возвращаться. Чуть сбавив
обороты, он обвел глазами горизонт, выбрал нужное направление и,
скорректировав курс, повел машину параллельно земле.