Дима пронесся над самым крылом бомбовоза – настолько близко, что
смог даже разглядеть ребристую поверхность обшивки и тонкие нити
управляющих элеронами тросов, – и вновь потянул ручку на себя,
преследуя уходящего противника. Снова навалившаяся тяжесть
вдавливает в кресло, затылок словно заполнили жидким свинцом. Крен
влево – горизонт, взбесившись, вздымается под немыслимым углом,
ветер бьет в лицо, потяжелевшую голову клонит к самому плечу. Вот
он, биплан, маячит впереди, солнечные блики поблескивают на
лакированной перкали. Короткая очередь: пули вроде бы ушли в
правильном направлении, но не оказали на врага никакого видимого
воздействия, да и ветер все время утягивает легкий самолет куда-то
в сторону. Нужно, наверное, выбирать угол упреждения побольше.
Аламеец выставляет свою машину почти вертикально, Дима по
инерции проскакивает вперед, и теперь вражеский аэроплан
оказывается у него за спиной. Снова вверх – насколько хватает сил у
слабого, задыхающегося уже движка. Перегрузка давит на грудь, точно
гранитная плита. Преследователь не теряет времени даром, справа и
слева с шипением разрывают воздух трассы пулеметных выстрелов. Еще
немного, капот почти вертикально смотрит в зенит, двигатель уже не
стонет – завывает, захлебываясь холодным воздухом. Теперь чуть
сбавить обороты, дать мотору передохнуть – «Хорнер» почти замер в
небе, представляя сейчас собой прекрасную мишень. А вот теперь
педаль до упора в пол, она идет на удивление легко, ведь самолет
никуда не летит, нет сопротивления встречного потока. Мгновение
помедлив, аэроплан лениво валится набок, опускает капот вниз,
понемногу набирая скорость. Снова приятно щекочет под ребрами,
земля – бурое и складчатое покрывало – приближается, накатывает,
разворачиваясь от края до края. Аламеец потерялся где-то в небе,
отстал. Ну и славно.
Глянув чуть в сторону, Дима увидел другой аламейский аэроплан,
поливающий огнем строй сурганских бомбовозов. На хвосте у него
болтается «Хорнер», плюется короткими очередями, да и пулеметчик в
кормовой турели бомбера не сидит без дела, сопровождает истребитель
стволом, лента рывками втягивается в ствол его пулемета. Внезапно
сурганский триплан – Лоттер это или Алекс, не разобрать, –
прекращает огонь, летит некоторое время беспомощно вперед, затем
пилот вскидывает растопыренную пятерню – «выхожу из боя», – и
машина, качнувшись, отваливает в сторону. Видать, снова порвался
ремень синхронизатора, и пулемет предательски заклинило. Капризная
конструкция, ненадежная.