Как бы то ни было, Коул попал на то, что Винсент называл терапией. Месяц жизни был выбит из его памяти. А все из-за того, что он боролся. Видя вокруг тени, направляющие его палачей, Хоки смеялся над ними. Дни тянулись для него длинной цепочкой кадров черно-белого кино.
Среди всего того, что он так и не смог запомнить и осознать, Коул ощущал полную фантастичность происходящего. Казалось, ему приснился кошмар, который, как и положено сну быстро растворился в памяти, оставив только неприятные ощущения.
Однажды проснувшись утром в холодном поту, Коул понял, что кошмар закончился и вслед за ним ушли тени. Но последствия реальности кошмара были на лицо. Его память потеряла цвета, исчезали ощущения. С каждым днем становилось все сложнее вспомнить то немногое, что было в его памяти. Пустота заполняла его изнутри, и он не мог ничего с этим поделать. Даже звучание собственного имени стало чужим. Но легче не становилось – пустота не приносит легкость.
С разбитым, но неизмененным сознанием Коул погрузился в себя, окружающий мир стал для него лишь слабым фоном для того, что происходило у него в голове. Но и там где царил полный бардак, осколки реальности сливались в один большой коллаж с тем, что преподносил ему больной разум.
Он уже не отличал сон от реальности, когда его вернули в привычные для него палаты. Единственное, что отпечаталось в его памяти – посветлевшее лицо профессора, в тот момент, когда с ним беседовала Энни.
Профессор пошел на поправку. Теперь он больше не стоял у доски. Его можно было увидеть за непринужденным разговором с кем-то из персонала или больных. Но каждое утро его можно было увидеть в саду. С небольшой пластиковой лопаткой, стоя на коленях перед очередным цветком, он разрыхлял землю, подсыпал удобрения, вырывал сорняки. Хмурость на его лице, сменилась безмятежностью.
Профессор оказался веселым и жизнерадостным человеком, и медперсонал ломал голову над тем, что довело его до такого состояния. Однажды, когда медсестра задала этот риторический вопрос Энни, та лишь слабо улыбнулась и грустно посмотрела на Коула, который, опустив голову, направлялся к своей кровати.
Коул окончательно замкнулся в себе, его постоянным местом дислокации стали курилка и подоконник, на котором он сидел в непогоду. И причиной тому стала не терапия. Даже в полубреду, он смог осознать, что не видит теней и сумел обрадоваться этому. Но когда Коул пришел в себя, он понял, что это был лишь краткосрочный побочный эффект.