Сегодня я иду на концерт «Магия чёрного квадрата», посвящённый Малевичу.
Здравствуйте!
Я не думаю, что психология – это волшебная таблетка, но она позволяет мне иметь альтернативное видение некоторых проблем.
Однажды я резал плитку для кухни, и жена сказала, что я почти Малевич.
Наконец закончились и каникулы, и его, как он выразился, «бесконечный больничный марафон». При встрече он посмотрел на меня долгим взглядом, словно пытался что-то прочитать на моём лице, которому я постаралась придать как можно более деловое выражение. Наше общение продолжилось в том же ключе, что и раньше.
Через некоторое время мы с Олегом решили отправиться в Петербург, где в тот момент гастролировал Гамбургский балет, который я очень любила.
– Я собираюсь в небольшой отпуск. Если желаете, возьмите замену.
Последнее было сказано для проформы, так как обычно ученики не хотят замен то ли из вежливости, то ли радуясь, что можно наконец-то отдохнуть от французского. Однако мой герой поспешил с ответом:
– Да, я хочу продолжить занятия и обязательно попрошу прислать другого преподавателя.
– Ах, вот как! Что ж, ладно, если ты думаешь, что, распрощавшись с тобой, я слезами оболью всю подушку, ты ошибся!
У меня были веские причины полагать, что игра в кошки-мышки ему изрядно наскучила, и он решил положить этому конец. Может быть, психолог в Интернете подсказал?
Петербург вылепился как всегда из болезненного тумана, морока и болотных испарений. По мере того, как поезд приближался к городу, зыбкие поначалу дома, каналы, фонари становились всё чётче и наконец приобрели достаточную прочность, позволяющую не опасаться, что они растворятся во влажном воздухе вместе со своими обитателями.
Нормальные люди стремятся посетить город на Неве весной или летом. Мне же по душе промозглая осень с дождём. Тогда вся знаменитая тоска, достоевщина и тяжёлый рембрандтовский колорит проявляются во всей красе.
Почти всю дорогу за окном тянулась траурная лента погибших в огне лесов. Меж обугленных стволов гуляла инфернальная дымка. Вилисы могли бы оживить пейзаж, если бы, выбравшись из-под закопчённых надгробий, решились сплясать на пепелище. Вместе с запахом гари в оконные щели вползала атмосфера декаданса.
Гамбургский балет обошёлся без «Жизели». Мы были зрителями трёх спектаклей. В первых двух переживалась прекрасная и трагическая судьба Вацлава Нижинского среди роскошных садов Армиды. Сны, воспоминания, терзания гениального, но безумного танцовщика переплетались, наполняя балеты реальными и иллюзорными образами под музыку Черепнина и Баха.