– Тебя все будут ждать: и друзья, и родители, – ответила я. – А что касается меня, то, как своего парня, не обещаю…
– Да-а? – протянул он. – Ты шутишь, или уверена, что я тебе не нужен? – спросил он в оторопи, и прибавил, видя, что я молчу: – А зачем столько лет мы были вместе?
Я потупила взор, немало волнуясь оттого, что обрывала его надежду. До этого между нами случались похожие разговоры. И все они оканчивались моими сомнениями.
– Может, кому-то ты уже обещала? – спросил он, не дожидаясь моего ответа.– Ты же любишь, чтобы вокруг тебя крутились пацаны?..
– Дурак! – вспылила я в отчаянии.– Я не знаю, что будет через два года.
– Всё понятно, ты меня не любила! Поэтому с другими заигрывала. И могла бы не морочить мне голову и сказать сразу, что нам пора расстаться. Так было бы честней! Думаешь, на меня не цеплялись? Когда любят искренно, всё ясно наперёд, – убедительно произнёс он.
– Это смотря кого любить! – выпалила я и прибавила:– Ты прав, я жалею. Но я думала, что ты изменишься.
– И кого ж ты любишь? – спросил он.– Ты всегда скрывала свои чувства. А если говорила, что любишь, то себе же и врала, усекла?
– Я в себе не уверена, доволен? —ответила я.– По-моему, ты умный парень, тебе служить два года. И может, там встретишь свою принцессу…
– Так, значит, недаром ты интересовалась зрелыми мужчинами. А для меня выдумываешь какие-то варианты… – перебил он.
– И кто тебе такое наплёл?
– Сам догадался, мы с тобой как-то шли, и ты уставилась на одного высокого брюнета…
Да, верно, я смотрела на представительного мужчину, который мне казалось, знал всё, что хотел от жизни. И я подумала: «Вот такого бы мне». Артём перехватил мой взгляд. А я от него отвернулась и заговорила о каком-то пустяке, чтобы отвлечь его от того, о ком он мог подумать. В тот раз я осталась ему благодарна за то, что он не заговорил о том мимолётном взгляде. Но я знала, что тот случай оставил во мне свой след. И как после него я могла быть уверена в Артёме, когда для себя уже решила, кого мне ждать на своём пути. Но ему с ответом медлила, так как боялась за него. И потому сказала, что в нём я уверена, и замолчала, боясь причинить ему боль, хотя уже обидела его своим молчанием.
Сколько он ни просил меня быть до конца откровенной, своей мятежной душой я чувствовала, что не могу ничего ему обещать, и отвечала лишь грустной улыбкой, в которой было столько горести и раскаяния, что я предавала его. А он, принимал её за моё с ним согласие, больше не возобновлял наш тот странный разговор…