Уж очень необычной была эта пташка, внимательно смотревшая сейчас на меня! Вот только вид у нее был то ли уставший, то ли больной, или она была чем-то сильно расстроена, в общем, какой-то очень уж тревожный, неспокойный был вид. Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга. У меня – просто язык к горлу прилип, а она – словно терпеливо выжидала.
– Ты кто? – наконец спросила я почему-то хриплым шепотом.
– Клементина, – ясно и совершенно отчётливо ответила птица.
– Клементина, прости, пожалуйста, но ты – кто? Ты ведь не простая птица, верно? – я вдруг очень разволновалась, да так, что совершенно не обратила внимания на то, что я разговариваю с птицей!
– Я – Птица Счастья. Или ещё, по-другому, меня называют просто Синяя Птица. А ты кто?
– А я Валентина. Я здесь живу. Вот видишь, – показала я ей наполненное водой ведро, – цветы собираюсь полить. А что с тобой, Клементина? Прости, но ты как-то неважно выглядишь… Я могу тебе чем-нибудь помочь?
– Да, Валентина, можешь. Я здесь именно тебя и жду. Только ты и можешь помочь мне.
– Тогда давай я тебя домой занесу, а то здесь полно собак бегает, – как бы не обидели тебя ненароком! Дома покормлю тебя, отдохнешь, и спокойно поговорим. Ладно? Ты согласна?
– Хорошо. Я тебе верю, – тяжело вздохнула Клементина и устало прикрыла глаза полупрозрачными веками.
Я отставила в сторону ведро, бережно и аккуратно взяла Клементину на руки и занесла ее в квартиру. Она была совсем не тяжелая и выглядела совершенно обессиленной. Чувство жалости к несчастной птице буквально захлестнуло меня! И мне очень захотелось, чтобы со мной она почувствовала себя в безопасности, чтобы она поняла, что здесь её никто не обидит и другим в обиду не даст.
Вот так и появилась у меня Синяя Птица Счастья. А я… да что там говорить, состояние у меня было в тот момент какое-то взбудораженно – растрёпанное: согласитесь, ведь не каждый день такое происходит! Даже сразу и не сообразишь, что делать и как себя вести. И вдруг, – стоп! – до меня только что дошло, и я ловлю себя на мысли, – да я ведь с птицей разговариваю! И она мне тоже русским языком отвечает! Разве так бывает? Ну, есть, конечно, говорящие попугаи и говорящие вороны, но их или специально обучают человеческой речи, или же они очень искусно имитируют услышанные звуки. Но здесь – совершенно не то, пока не знаю точно, что, – но здесь смысл, без сомнения, абсолютно другой! От разных мыслей мозг буквально вскипает, того и гляди, взорвется. Ладно, буду пока считать, что попала в сказку, или нет, лучше буду считать, что это сказка пришла ко мне. Иначе крыша может поехать. На этом и успокоилась, поскольку понимала, что сейчас мне нужна совершенно ясная голова.