– это так, случайно, ничего стираного не нашлось, а книги нужны срочно, торопилась к открытию, с нервами нельзя медлить, иначе совсем отомрут, надо скорее, скорее прочитать, почему всё складывается так и только так, почему жизнь такова, какова она есть, и почему всё слишком человеческое, бесхитростное, так терзает, а что? Вышивка неправильная, и рубашка, значит, небрэндовая? Что? Как? Арма… Армиа… Впрочем, всё равно, муж неряха, безвкусник, и поделом, пусть носит, и Лунин приосанился, стряхнув с велюрейшего рукава печенные крошки, но глаз всё же не поднимал, и она на мгновение вспылила, решив, что этот из базальта высеченный образец молчаливости, заставляющий вздрагивать от редких вопросов: «А какую должность ваш любимый занимает? Как же так? Муж, но нелюбимый? Нет, не удивительно. Так сложилось, или так начиналось?» – да, этот экземплярчик – художник или музыкант, по пальцам видно, он уже вариантик? Вспылила, решив, что этот состарившийся мальчишка уставился ей ниже пояса. Терпеть не могу такого отношения! У женщины, помимо именно того самого, есть ещё кое-что заслуживающее, нет, требующее внимания! К чёрту анатомию! Обаяние, вкус, воспитанность, чуткость, то есть интуиция… Лунин что-то такое поделал с губами, перепристраивая их между собой, но не выказывая зубы, и наконец смастерил улыбку:
– Такое впечатление, что вам приходится общаться с … – но поздно, речь потекла, спешно, – с теми, с кем не хотите общаться. Вы джинсы постоянно носите? Другой ремень просто нуж… не помеш… ааа… извините. Просто другой.
Эльза, спешно вдохнув, отчего ремень провис совсем свободно, еле извлекла из кармашка начатую упаковку «Марвелона», зачем-то протянула Андрею: «А столько хватит? И будет лучше?» – снизу вверх заглядывая в бездонный карий обсидиан. Он заказал ещё кофе, и, разглядывая узор на дне чашки: «Не так важно, ЧТО будет лучше. С КЕМ будет лучше? Не согласны?».
Эльза, так и не решив, стоит ли захихокать над собой, или же лучше нахмуриться и выяснить, что бы сказали об ошибке с таблетками классики психологии, уже вытянула пояс из петличек, узысавысавсунув его в тесную сумочку, и:
– Вот и славно! И сдача останется. Отметим обновку.
«Славно?». Лунин не стал настаивать, что он, дескать, угощал, и с тоской подумал, что вот она выберет сейчас из кошелька всю мелочь, и потом придётся ответить на три неимоверно важных запроса-шага её программы сегодняшних развлечений: