– Алло!
– Алексей Игоревич? – послышался знакомый голос. – Это Смирнов беспокоит. До меня дошла страшная весть. Это же просто дикость! Уму непостижимо! В общем, мне необходимо с тобой встретиться и поговорить. Может быть, смогу тебе помочь. Надо как-то спасать Катюшку. Ты где находишься?
– Я сейчас дома, Вадик. Приезжай скорее. Мы тут уже извелись.
– А что у тебя с голосом? Ты пьян?
– Боже мой, конечно же нет! Устал я чертовски. Впервые за двое суток уснул, а тут твой звонок.
– Ясно! Извини, что не вовремя…
– Глупости! Потом высплюсь. Давай, жми ко мне!
Смирнов немного помолчал, потом сказал:
– Давай, Лёша, так поступим: я подъеду к тебе через часок, а ты пока вздремни. Иначе никакого толку от нашего разговора не будет. По твоему голосу понятно, что ты на пределе.
Закончив разговор, Туманов вышел в гостиную.
– Валя! – окликнул он жену. – Только что звонил Смирнов.
Валентина встрепенулась:
– Вадик?!
Впервые в её глазах мелькнула надежда.
– Что он сказал?
– Хочет помочь нам найти Катю. Будет здесь через час.
– О, боже! – воскликнула Валентина. Из её глаз ручьями побежали слёзы. – Он поможет! Я уверена – поможет!
Обхватив себя руками за плечи, она стала нервно ходить по комнате. Туманову стало легче, оттого что удалось вывести жену из состояния ступора. Но он валился с ног от усталости.
– Валюша, ты меня разбуди, когда Вадим приедет.
Сказав это, Алексей Игоревич, ушёл в спальню и с ходу рухнул на кровать.
* * *
Блузка была порвана по шву. Катя быстро привела её в порядок. Любаха с интересом наблюдала, как ловко девочка орудует иглой. Потом спросила:
– Что ты ещё умеешь делать?
Катя пожала плечами.
– Много чего. Умею готовить. Могу вещи постирать и погладить, сделать дома уборку.
– И кто тебя всему этому научил? Тоже папаша?
– Ну да.
– А почему не мамаша? У тебя же есть мать – я точно знаю.
– Ну … – Катя замялась. – Мама считает, что мне всё это не пригодится в жизни. По этому поводу они с папой часто спорят, даже ссорятся.
– Слушай, а чего это ты вся такая пушистая? – вдруг спросила Люба с привычной злостью. – Ситуация вынуждает быть паинькой? В обычной жизни, небось, гонор через край хлещет. Знаю я вашу братию. На простых людей смотрите с верблюжьим высокомерием. В другой обстановке ты бы в мою сторону и головы бы не повернула.
– Нет, Люба! – робко возразила Катя. – Клянусь, что это не так! Я никогда ни с кем не бываю высокомерной. Папа говорит: кто не уважает других, тот не уважает себя.