Перекусив, Стас понял, что он явно поспешил и уселся в любимом кресле перед окном. Из окна был вид на лес, что нечасто встречается в Москве. Квартира, которую он снимал, была тесной, по-идиотски спланированной однокомнатной хрущёвкой, на окраине города, в четверти часа ходьбы от метро. Ничего в комнате, где он проводил много времени за чтением и писаниной, без которой было невозможно обойтись, не говорило о его профессии или склонностях. Девушек, которые у него бывали, это обстоятельство очень удивляло. Однако Стаса такое жильё устраивало и единственное, что было для него по настоящему значимым – царившая в квартире чистота, которой он добивался как-то естественно и легко, почти не прикладывая усилий. Стас был совершенно одинок, так уж сложилась жизнь, которая началась в небольшом пыльном городке южнее Урала. Родителей он не помнил, так как потерял их очень рано. Вырос он в семье дяди, вместе с двоюродными братьями, с которыми расстался без тени сожаления, и, получив школьный аттестат, уехал из города поступать в Университет. Больше он в тех местах не бывал, потому как ворошить воспоминания детства считал бесполезным делом.
Когда Стас посмотрел на часы, они показывали полдень, что позволило ему сделать вывод, что он замечательно продремал пару часов. Встряхнувшись, он оделся так, как и положено выглядеть тренеру, а не маститому психиатру. Он влез в джинсы средней потёртости, надел клетчатую рубашку и серенькую невзрачную кепочку, которая по жаре на улице была, просто необходима – голову он берёг. На шею он повесил изрядно потёртый ксивник, вышитый давно забытой подружкой, предварительно сунув в него план занятий, который ему собственно и не был нужен, шариковую ручку и несколько мелких купюр – не носить же его пустым. Придирчиво осмотрев себя в зеркале у входной двери, Стас остался доволен собой. Решительно открыв дверь, он отправился навстречу новым приключениям.
Через час он уже был на Трехпрудном переулке, где для проведения семинаров и прочих тусовок снималась огромная квартира, которую официально они называли модным словом офис, а между собой – Муравейником. В большой комнате располагался класс для групповых занятий, самая маленькая комнатушка отводилась для администрации, а в остальных проходили индивидуальные занятия. Основные клиенты таких контор были либо скучающая молодёжь, отдельные представители которой рассчитывали, обучившись НЛП, изменить свой социальный статус, либо организованные группы менеджеров и консультантов по направлениям от разных торгующих фирм. Это был приличный заработок для команды, потому как, за одного обучаемого мастерству работы с клиентом сотрудника платили до трёх тысяч баксов. Правда и пахали инструктора с такими группами основательно. Занятия проводились с девяти утра до восьми вечера, горячие и очень вкусные обеды готовила и приносила бабушка, жившая этажом выше. Время обеда также использовали для обучения различным фишкам. Руководителем всего этого Муравейника был Влад, точнее, Владислав Иванович. Ему было всего тридцать пять, но выглядел он заметно старше и солиднее своих лет. Влад руководил группой тренеров, которые сами по себе были весьма яркими и самобытными людьми, с кучей странностей и, в основном, дурными характерами. Ведь не случайно говорят, что в психиатрии и психологии случайных людей не бывает. Помимо этого, Влад решал все вопросы жизнеобеспечения, аренды, общался с представителями власти, которые никак не могли уразуметь, чем это молодые люди занимаются целыми днями и почему не вывозят пустые бутылки грузовиками. Ему же приходилось обеспечивать питание и чистоту помещений. Без энергии Влада их логово умерло бы за пару недель.