– Послушайте, вы, двое, не начинайте все сначала. Сегодня я не в настроении. – Амадео угрожающе посмотрел на них, но его глаза, как всегда, смеялись, даже когда на губах не было ни тени улыбки. – Кроме того, она должна быть на ленче через сорок минут. Теперь она отодвинула нас на второй план, так как отдает предпочтение ленчам.
– Это, несомненно, важнее. – Бернардо слегка ухмыльнулся и сел. – Как мой крестник?
– Алессандро – само совершенство. Однако занавеси в столовой нет. – Амадео начал расплываться в улыбке, слушая рассказ Изабеллы. Ему нравились озорные поступки мальчика, огонь в его темных глазах, так похожих на материнские. – Пока я вчера была здесь, решая за вас ваши проблемы, – она подняла бровь, ожидая, что Бернардо примет вызов, и была явно разочарована, когда он этого не сделал, – он позаимствовал мои маникюрные ножницы и «привел занавеси в порядок». Он отрезал примерно метр ткани, которая, по его словам, попадалась на его пути всякий раз, когда он провозил свой любимый грузовик вдоль окна. К тому же не был виден сад. Теперь этого препятствия не существует. На самом деле все идеально. – Теперь она тоже смеялась, как и Бернардо. Когда он смеялся, то сбрасывал лет двадцать из своих тридцати восьми и становился совсем мальчишкой. Но во время работы и когда его не развлекали рассказами об Алессандро, он часто выглядел суровым. Большая часть ноши Дома Сан Грегорио лежала на его плечах, и это было заметно. Он усердно работал на них, и это имело свои последствия. Бернардо так и не женился, не обзавелся детьми, был очень одиноким и слишком часто проводил время на работе, задерживаясь допоздна, приходя рано утром, по субботам, в праздники, по священным праздникам и в те дни, когда ему следовало бы находиться в другом месте в обществе хорошей женщины. Но он жил ради того, что делал, и неизменно нес свои обязанности, которые стали его частью. Хотя многие женщины, очарованные его темными, такими же, как у Изабеллы, волосами и цвета летнего римского неба глазами, падали к его ногам, они мало значили для него, забавляя один-два вечера, но не более.
– Твое новое мыло не годится. – Как обычно, выдала она ему без всяких вступлений, и Амадео напрягся в ожидании начала сражения.
Бернардо сидел очень спокойно.
– Почему?
– У меня от него разболелась голова. Запах слишком тяжелый.